Сибирские огни, 1976, №7

А. А. АНИКСТ, д о к т о р ф и л о л о г и ч е с к и х н а у к Произведение А. Борщаговского — прежде всего великолепно .написанная книга, независимо от того, исторический это роман или просто роман. Конечно, главное, что здесь привлекает, это два замечательных образа, которые создал писатель, — образ Турчина и образ его жены Надин. Это — образы, тесно связанные с героическими образами русской литературы; это два характера, в которых есть очень много того, что действительно роднит их с духов­ ной культурой России XIX века, с передовыми людьми той эпохи. Есть у «их черты, которые делают их близкими, понятными и в наше время. Очень хорошо, что в этой книге герои даны без идеализации, они показаны в труд­ ной жизни, в их исканиях, и, вместе с тем, они раскрыты очень глубоко, очень душев­ но, но раскрыты прежде всего и больше всего в действиях и поступках. Роман интересен также и тем, как великолепно в нем отражено окружение двух главных персонажей. Они живут в реальном мире. Как правильно сказал М. О. Мен­ дельсон, их окружает бесчисленное количество действующих лиц, и каждое из них очень живо, интересно, четко обрисовано. Удача писателя состоит в том, что он сумел создать широкую и многообразную картину огромного исторического, жизненного процесса прошлого столетия. Этот ро­ ман овеян духом трагического. Герои А. Борщаговского переживают сложный драма­ тический конфликт, трагедию людей свободолюбивых, людей гуманных, которые дол­ жны участвовать в чудовищном деле подавления свободы другой страны, других лю­ дей. Это очень драматический эпизод романа, сделанный исключительно тонко и глу­ боко. Изображение войны в произведении очень достоверно. Чувствуется, что каждый военный эпизод возник у автора не просто потому, что стал известен какой-то факт,— писатель сумел их осмыслить как человек, который сам видел войну и знает, как раз­ виваются военные события, как ум, разум сталкиваются с косностью, как случай мо­ жет определить удачу или неудачу и как общее настроение оказывается порой сильнее, чем преимущество военной техники. Все написано человеком, который по-настоящему чувствует и понимает, и мы — люди, прошедшие через войну, читаем эти описания как верные и убедительные. Для нас это перестает быть отдаленной эпохой. Все это в ро­ мане выражено с большой силой, и та сторона произведения, которая показывает внут­ ренний конфликт страны, разделение ее на две части, воплощена особенно выразитель­ но в образах братьев Говард, оказавшихся по обе стороны фронта. Очень удалась в романе историческая фигура Линкольна, президента Га.рфилда и появляющаяся со временем фигура Гранта. У Борщаговского здесь большая удача, он показал их очень точно. Мы видим, что это не манекены, а живые люди, введенные в историческое псвестзование. Из романа видно также, что война, как и все предшествующие и более поздние жизненные испытания, не привела героев к счастливому итогу, который соответствовал бы их стремлениям, мечте и идеалам. Их жизнь связана с неудачами, с поражениями, с горькими переживаниями. Я бы не оказал, что это .происходит .потому, что они слишком большие утописты. Нет, они не столько утописты, сколько люди настоя­ щих идеалов. И этот конфликт между гуманными идеалами и действительностью .раокрыт с уди­ вительной силой, з том числе и в тех эпизодах, которые рисуют опыт создания своеоб­ разной общины в Радоме. Это произведение, в котором я ощущаю биение пульса человека нашего времени, человека, который думает не только об историческом опыте, не только о том, что было в X IX веке, но и о том, как трудны пути к осуществлению общественных, гражданских идеалов и в нашу эпоху. Это книга о том, что люди при всех условиях обязаны сохранять мужество, веру в свои идеалы. И образы героя и героини прекраоны именно тем, что никакой плачевный опыт, через который они проходят, не ломает их души, а, наоборот, закаляет их, дела- ет жизнестойкими. Эта духовная сила героев помогает нам видеть вещи в правильной перспективе, и, несмотря на то, что жизненный опыт их в конечном счете чрезвычайно трагичен, мы заканчиваем книгу с таким ощущением, которое бывает при чтении подлин­ но трагического произведения,— с ощущением гордости за людей, которые, пройдя че