Сибирские огни, 1976, №7

будет в норме! Долетим!» — успокоил себя мужчина и принялся раскла­ дывать на газете еду. Пришел командир. Стройный, энергичный, лет тридцати пяти, с по­ перечным шрамом на правой брови. — Ну как, технарь, устроился? — Как дома. Мне не привыкать... — Давай знакомиться: Петр Середа. — Иван Бандурин. — Бандурин? — командир на секунду задумался.— Где-то слыхал такую фамилию. Ну, а где — не припомню. — Всю войну в авиации на Дальнем Востоке... Может, где и пере­ секались дороги... Не хотите ли, командир, сальца? — Не дожидаясь ответа, Иван протянул Середе большой кусок свиного домашнего сала с чесночком и чуть желтоватой шкуркой. Командир от угощения не отказался. Аппетитно прожевывая сало, заговорил о тяготах военной службы: — Надоело мотаться. Вот закончим перегон самолетов — и перехо­ жу на пассажирский. Все-таки спокойнее... — Сам из-за этого на гражданку двинул,— поддержал командира Иван. Якутск встретил Бандурина свирепым морозом, холодным номером в маленькой ведомственной гостинице. Колыма ты, Колыма, Чудная планета. Двенадцать месяцев зима, Остальное — лето,— твердил он слова блатной песни, попавшие когда-то на язык. — Папаша, как добраться до Янгова? — обратился Иван к пожи­ лому гардеробщику ресторана. — Туда каждый день либо обоз, либо самолет направляется. Обо­ зом, конечно, дешевле, можно и даром доехать, зато подольше. А само­ летом при погоде в сей ж е час будешь. Только пропуск на прииск нужен. — Спасибо, отец. С багажишком в маленький самолет не возьмут. Туда, наверное, только ПО-2 летают? — Фронтовые, будто... Берут и с багажом, ежели заплатишь. Мой зять как-то летал... пондравилось. Янгово — рядовой приисковый поселок, каких немало в Магадан­ ской области. Деревянные бараки и домики рассыпаны вдоль малень­ кой речки, промерзающей зимой до самого дна. Кругом — невысокие сопки, покрытые кедровым стлаником и вечнозеленым ягелем. Здесь, в Янгове, давно живет старый приятель Бандурина — Игнат Пьяных, с которым пять лет прослужили в одной роте. Не раз вместе ходили в «самоволку», не раз пили дрянной самогон, бражку и даже тройной оде­ колон, а потом садились на гауптвахту... Поздним вечером Бандурин отыскал барак, в котором жил его ста­ рый друг, и тихо постучал в замерзшее окно. Минуты через три вышел сутулый человек в фуфайке, огляделся. — Ваня! Дружище!..— пронзительным тенорком закричал он и, перемахнув через низкий деревянный заборчик, крепко обнял гостя. Бандурин рассчитался с возчиком, взял из саней два больших чемо­ дана и вслед за Пьяных, подхватившим тяжелый мешок, прошел в барак.