Сибирские огни, 1976, №7

И Бориска унес клетку на кухню. Там они с папой напильником выпилили кое-какие проволочины, обклеили клетку красивой серебристой бумагой, прорезали окошечки, устроили так, чтобы дверка открывалась изнутри и снаружи. Покончив с домиком, сколотили из реек и фанерок маленькую кроватку, стул и столик. А мама сшила Буку матрасик, подушку, теплое одеяло и коврик. Все это Бориска расставил и разложил в домике, а домик поставил на подоконник в своей комнате. Он выглядел очень красиво, и папа сказал: — В таком домике даж е я с удовольствием стал бы жить. — Залезай ,— предложил Бориска и распахнул дверцу.— Только запомни, что тебе придется каждое утро вставать пораньше, чтобы ус­ петь вылезти из домика на работу. — А что,— спросил папа, смахивая с пиджака прилипшую стружку,— неужели твой Бук на самом деле умеет разговаривать? Мама говорит, что была поражена, когда услышала его. — Ты сам скоро поразишься,— сказал Бориска.— Только поздоро­ вайся с ним, когда он проснется. — Я уже не сплю,— сказал Бук.— Просто лежу с закрытыми гла­ зами и слышу все, что вы говорите. «А-а-ах...» — сладко потянулся он и сел на подушке. — Феноменально! — сказал папа.— Я его понимаю! — Здравствуйте,— вежливо сказал Бук.— Вы уже знаете, как меня зовут. Но это имя только для друзей. И я очень рад познакомиться с вами, потому что вы папа моего хорошего и верного друга. — Вставай, сейчас мы будем пить чай,— сказал Бориска. — А вы не можете дать мне вместо чая кедровых орешков? — роб­ ко спросил-Бук.— Я как-то с детства не привык пить чай. — Сейчас поищем,— ответил папа. Он подошел к буфету, побрякал чашками и тарелками и поставил на стол вазочку с орехами. — Вот это по-нашему! — воскликнул Бук. И пока мама, папа и Бориска пили чай, бурундук так усердно и ловко щелкал орехи, что после этого в вазочке осталось их совсем мало, а блюдце переполнилось шелухой. Бук с сожалением посмотрел на оставшуюся горстку орехов и по­ просил Бориску сохранить их до ужина. — Спрячь,— сказал он,— а то я не вытерплю и объемся. Бориска ссыпал орехи в карман. Потом папа и мама сели на диван, Бориска забрался в кресло, а Бук прыгнул к нему на колени — побли­ же к другу и к орехам... — Значит, так...— сказал Бук.— В тот вечер я, Машенька и Сорока простились с Бориской. Он пошел домой, а мы остались около коря­ жистого дерева, задержались там, чтобы смотреть ему вслед и помочь, если кто-то вздумает напасть... Мы стояли и слышали, как Бориска ша­ гает по тропинке. И Первая Вечерняя Звезда отражалась в реке и то­ же слушала Борискины шаги. Машенька сказала: — Бориска благополучно дошел до деревни. Значит, и мы спокой­ но можем отправляться спать. И она пошла к берлоге. А меня Сорока уговорила переночевать на треснувшей сосне. Сосна, правда, скрипела и сильно качалась, но в ней рассказывает