Сибирские огни, 1976, №6

Ему нравилась и вся его раздобревшая, сметанно-белая, подерну­ тая рыжеватыми обезьянними волосами коротконогая фигура, и он о г л а ­ живал ее, массировал. Из т а з а пахло лесом — Коврига плеснул в него для аромата и для пользы хвойного раствора из флакона. Окатившись, он прошел в п ар ­ ную, набрал кипятку, распарил в нем веник, сменил позеленевшую, з а ­ пахшую березой воду и сел повыше на приступку в самый жар сухого пара. Он блаженствовал, похлопывая себя веником, вгоняя тело в ба г ­ рянец. Несколько листьев прилипло к его жирным, веснушчатым пле­ чам. Коврига обожал поухаживать за собой, побаловать себя. На самом верху полка мужики, крякая, ахая, перекликаясь, ж а ­ рили себя что есть силы обжигающими вениками. Коврига шумно втя­ гивал жгучий воздух через нос — он считал это полезным для носоглот­ ки. Тут -вошел какой-то старик и вдруг остолбенело уставился на Ковригу. — Ты чего это, дед, обалдел? — благодушно удивился Коврига. — Тьфу ты, нечистая сила! — плюнул старик.— А я тебя принял за бабу. Испугался. Думал , по ошибке в женское отделение заперся. Уж больно ты мясистый. Грудь-то вон как у бабы. Наверху полка загоготали: — Ну, дед! Ну, дает! Коврига очень рассердился — он считал себя первоклассным муж ­ чиной. — Тебе сослепу-то всякое может примерещиться, трухлявый пень,— проворчал он и бухнул себе на голову из та з а березовую воду с пла ­ вающими листьями. Бросив на полке веник, обиженный, сердитый, вы­ шел он из парной. И только душ успокоил его. Струйки были такими сильными, что казались тугими, почти твердыми, они так и стегали не хуже веника. В свете лампочек эти дождики, сыпавшиеся на людей, бы ­ ли золотыми, они отлетали от плечей снопами искр... Распаренный, умиротворенный, довольнехонький собой, своим те­ лом, свежим бельем, шел Коврига из бани, переваливаясь жирным се­ лезнем. По пути он заглянул в бар и полакомился пивком, потом з а ­ вернул в стекляшку под названием «Минутка» и полакомился коньяч­ ком; причмокивая, закусил его веточкой черного винограда... Всю жизнь Коврига перелетал с места на место, ища где получше. То он завхозом работал в ресторане, то экспедитором в гастрономе, то столяром на мясокомбинате, то уеЗжал в колхоз с шабашниками стро­ ить скотные дворы, клубы. Он был мастером на все руки и очень доро­ жил такой привольной жизнью. — Рубли валяются под ногами, только нужно поднять их,— гово­ рил он сыновьям, презирая их за непрактичность. Последние годы он немного угомонился — стал беречь себя. Он уже не мотался по области. Теперь он брал рубли в родном' городе. Точил на б а з ар е топоры и ножи мясникам, бритвы и ножницы парикмахерам. В этом он был тонким мастером. Жители со всего околотка обращались к нему, и он вставлял им окна, врезал замки, ремонтировал мебель. Все это была жив ая копейка. Кроме этого, он выращивал в Медвежьей ложбине малину, клубни­ ку, помидоры и огурцы: все шло на базар. Оборотистый и проворный, Коврига покупал в магазинах свежие и соленые огурцы, свежие солил, а соленые улучшал. Д л я магазина солят как попало. Коврига с женой опускали их в свой рассол с разными спе­ циями и зимой продавали на базаре втридорога. Покупали в магазинах н капусту, и помидоры — солили их и тоже зимой гнали на базар. Дом у Ковриги был хоть и старый, воздвигнутый еще отцом, но крепкий, из окаменевших лиственниц.