Сибирские огни, 1976, №6

на кровати. Тогда Бражников взбунтовался и уехал к родственникам в район. Только после этого пришел конец собачьему увлечению Валерии Антоновны. Так же он оплошал, принеся в дом котенка и белую мышь. Жена немедленно накупила еще мышей и принесла второго котенка. Бр ажни ­ ков опять взялся за чемодан. И вот теперь снова забыл об этом свойстве жены — завел дачу — и снова расплачивался за это свое ротозейство. Но когда Валерия Антоновна принесла выращенные ею белые нар ­ циссы и алые пионы и поставила их на стол Бражникова в тяжелой, резной цветочнице, растроганный Слав Славыч обнял ее, проговорив: — Ну, молодец, Антоновна! Но даже душистые нарциссы не смогли оживить квартиру, так она была запущена. Всюду лежала пыль, на полу валялся мусор, кровати не заправлялись: некогда было. Валерия Антоновна уносилась на дачу, Ромка в школу, Бражников в редакции. Ромка получил в свое владение ключ от квартиры потому, что встре­ чать его было некому. Ключ на веревочке Бражников надевал ему на шею, словно крест на гайтане. Мальчишка сразу сообразил, что для него наступила вольготная жизнь, не жизнь, а разлюли малина. Он начал приводить своих второклашек, и они вовсю предавались радостям жизни: с воплями барахтались на полу, дрались, носились друг з а другом, сра­ жались, устраивая баррикады из стульев, прыгали по кроватям, бро­ саясь подушками. Ромка всегда осложнял жизнь Бражникова. С ним был Ромка — Бражников не мог работать в полную силу: мальчишка мешал своими криками, играми, вопросами, просьбами «почитай, деда»; не было Ром­ ки — Бражников тоже не мог работать: ему становилось пусто, холодно, тоскливо. И малыш не мог без него обойтись. Это Бражникова втайне радовало, он даже гордился этим. Валерия Антоновна выделила Ромке в другой комнате уголок, купила ему стол, но Ромка не мог там зани­ маться один и тащился со своими пушками и пистолетами, тетрадями и учебниками в комнату Бражникова. И тот встречал его радостно. Вале­ рия Антоновна снова выпроваживала его, говоря: «У дедушки большая, серьезная работа — не мешай ему». Мальчишка, бывало, смирится, хо­ зяйничает за своим столом — Бражникову бы радоваться, заниматься делами в тишине и покое, так — нет! Он начинал вдруг тосковать о ма­ лыше. Ромка сидел рядом, за стеной, а Бражников все равно тосковал. И только Валерия Антоновна уходила на кухню, как он тут же на цыпоч­ ках прокрадывался к Ромке, прикладывал палец к губам: «Тссс!» — и махал рукой, дескать, крой ко мне! Ромка смеялся беззвучно, сгребал в охапку все свое хозяйство и перебирался к деду. Через некоторое время Валерия Антоновна заглядывала к мужу и только руками всплескивала: стол его снова был завален саблями, пи­ столетами, а Бражников со своими рукописями жался на уголке. Ромка, изображая бой, вопил «ура!», и его оловянные солдатики сходились в ру­ копашную... Наконец, Бражников стол поделил пополам. U h у него большой. Бражников мелом провел черту и сказал: Ромаха! Вот это твоя часть, а это — моя. И ты не переходи гра­ ницу, и не вопи, а то я не могу работать. Теперь же Ромка, почуяв вкус вольности, вообще вытеснил деда из- за стола. Бражников приходил из редакций и видел вместо рабочего сто­ ла поле сражения: даже на рукописях и книгах располагались орудия, конники, солдаты... Ели теперь внук с дедом в столовой. Иногда Бражников покупал борщ или рассольник в стеклянных банках, варил их, но, отведав две-три