Сибирские огни, 1976, №6

торы, опрыскиватели, лопаты, тяпки, шланги, семена, цветочные лукови­ цы и какие-то удобрения. Окончательный удар Бражникову нанес Вась­ ка Веретенников, когда по своему почину зачем-то обшил хижину сна­ ружи досками, а изнутри — фанерой, когда он покрасил хижину зеленой краской и обновил крышу. Распалив сложенную им печку под навесом, Веретенников выпил поставленную Бражниковым бутылку, съел с десяток шампуров шашлы ­ ка и предъявил такой счет, что Бражников в одно мгновение ровно бы похудел и стал еще более поджарым и легким. Васька, подлец, подсек его прямо под корень. Слав Славыч увяз в такой смоле долгов, что и не представлял себе, как выкарабкается из нее. Он пожалел , что родился в двадцатом веке. В старину было проще: отсидел в долговой яме, и дело с концом. А нынче ямы нет, можешь не можешь, а плати. За то Васька Веретенников весь апрель и май не ходил по Мед в ежь ­ ей ложбине, а летал окрыленно. К хижине Б р ажни ко в а он пробил своими кирзовыми сапожищами твердую тропу. Он уже не ж д а л просьбы хозя­ ев что-нибудь сделать. Он сам начал распоряжаться : — Ставнешки сменить надо. Р а з в е это ставни? Любой проходимец мизинцем их сколупнет. А двери? Ну, что это за двери? — вдохновенно галдел он.— Одна декорация. Плечом давани, и они вылетят. И он менял ставни, снимал дверь и навешивал другую, разобрал са ­ райчик и снова восстановил его, заменив кое-где доски. Городская квартира Бражниковых пришла в полный упадок. Утром с первым трамваем Валерия Антоновна уносилась на дачу и в о з вр ащ а ­ лась только поздним вечером. Усталая , с ног до головы в земле, шатаясь, входила она в квартиру, кое-как умывалась и хлопалась в кровать. Она засыпала мгновенно, и Бражников у зн ав ал из ее ночного бреда, чем она занималась весь день. Она то шептала, то выкрикивала бессвязные сло ­ ва: «Грабли... гладиолусы... рассада... шланг, шланг... Мочевина, супер­ фосфат»... Теперь она, работая на участке, и одевалась, как все садоводы, во всякие обноски. В дело пошли все старые, дырявые брюки Бражникова, засаленные, изъеденные молью пиджаки , заскорузлые, стоптанные туфли и ботинки. Идя по улице, Валерия Антоновна подбирала всякие палки, дощечки, железяки. Ей нужны были подпорки для цветов. В поисках этих подпорок она рылась на строительных свалках. Валерия Антоновна перестала следить з а своей внешностью. Голова ее сделалась пегой: на темных, крашеных волосах проступили желтые и седоватые пряди. Губы она уже не подкрашивала, они обветрели, з а ­ скорузли. Маникюр ее, конечно, исчез, и руки теперь походили на руки беспризорника времен гражданской войны. Г л а з а ее стали диковатыми, с лихорадочным блеском. Наверное, такие г л а з а были у золотоискателей в Клондайке во время «золотой лихорадки», когда они нападали на рос­ сыпи драгоценного металла. Валерия Антоновна была увлекающейся натурой и, обыкновенно, становилась рабой своего увлечения. Бражников как-то купил ей несколько брелоков, и она со всей страстью принялась коллекционировать их. Она ловила знакомых, кото­ рые уезжали в отпуск или в командировку, а то и за границу по путев­ кам, и з ак а зы в а л а им эти злосчастные брелоки. С ама она каждый день обегала известные ей киоски, магазины, ходила в сквер, где собирались коллекционеры менять и продавать свои сокровища. И скоро у нее ско­ пилось несколько сот брелоков. Вечерами, р а зложив их на черном б а р ­ хате, она замирала над ними, как скупой рыцарь над своими сундуками. Однажды Бражников принес домой шенка. Валерия Антоновна во­ схитилась им и быстренько раздобыла где-то еще двух щенят. Они г ав ­ кали, грызли книги, домашние туфли, коврики и забирались на столы,