Сибирские огни, 1976, №6

ей на такой вопрос отвечать что-нибудь одно и советовал держаться второго ответа. Но Н аталья Николаевна продолжала твердить, что не пойдет зам уж ,— чтобы в слу­ чае отступления оказать, что так уж судьба захотела» (iB. Вересаев). Н. Н. Пушкина поддерживала связь с Сергеем Львовичем и Львом Сергеевичем Пушкиными. Отца Пушкина часто навещала, и он заходил проведать ее. Через В я­ земского Она устроила на службу в Одесскую таможню Л . С. Пушкина. Н аталья Ни­ колаевна вела перепйску со всеми Гончаровыми, за исключением, как уже говорилось, Е. Н . Геккерен, даж е портрета ее не было .в доме. Переписывалась жена поэта и с его сестрой, О. С. Павлищевой, сын которой, Л ев Павлищев, часто в годы ее .второго замуж ества проводил у нее на даче каникулы. Восхищаясь его живым общительным характером, Н аталья Николаевна писала П. П. Ланскому: «Горячая голова, добрейшее сердце, вылитый Пушкин» («Москва», 1974, № 11). Есть «е одно свидетельство о том, что Н аталья Николаевна свято чтила память Пушкина. Она постилась каж дую пятницу и никуда не ездила в канун и день смерти поэта. Чаще всего бывал у Н. Н. Пушкиной П. А. Плетнев. Она тоже наносила ви­ зиты другу П уш к и н а .'21 марта 1841 года Плетнев, пишет Гроту: «...Гораздо инте­ реснее был визит Натальи Николаевны Пушкиной (жены поэта) с ее сестрою. Пуш­ кина всегда трогает меня до глубины души своею ко мне привязанностью. Конечно, она это делает по одной учтивости. Но уже и то много, что она старается меня (не имея большой нужды ) уверить, как ценит друж бу м уж а ко мне». 24 декабря 1841 года случилось маленькое событие, определившее дальнейшую судьбу Н. Н. Пушкиной. Был канун рождества. Н аталья Николаевна выбирала в английском магазине подарки на елку детям и нечаянно встретилась с царем, кото­ рый приехал за тем ж е. Николай I милостиво поговорил с вдовой поэта, выразил через Е. И. Загряжскую желание, чтобы Н аталья Николаевна, как и в былые времена, по­ сещала дворцовые торжества. Но Н. Н. Пушкина до зимы 1843-го редко показыва­ лась в светел Л ето 1842 года Н аталья Николаевна снова провела с детьми в Михайловском. К зиме они вернулись в Петербург. 25 ноября 1842 года Плетнев пишет ГроТу: «...чай пил у Пушкиной (жены поэта). Она очень мило передала мне свои идеи насчет вос­ питания детей. Ей хочется д аж е мальчиков до университета не отдавать в казенные заведения. Но они записаны в п аж и— и у нее мало денег для исполнения этого плана. Был там на минуту Вяземский, который как папй нежничает с обеими сестрами» (Переписка Я. К. Грота с П . А. Плетневым). Александра Николаевна, будучи фрей­ линой императрицы, присутствовала на придворных торжествах часто, Н аталья Ни­ колаевна почти не вы езж ала в свет, кроме как на театральные премьеры. 30 января 1843 года Плетнев пишет: «...Остаток вечера я с Вяземским провел у Н. Пушкиной. Это был канун смерти ее мужа, почему она и не поехала на придворный бал» (Там ж е). Только после шестилетнего вдовства Н аталья Николаевна стала вы езж ать в свет. «Этой зимой императорская фамилия оказала мне честь и часто вспоминала обо мне, поэтому я стала больше выезжать,— пишет Н. Н. Пушкина брату 18 марта 1843 года.— Внимание, которое они соблаговолили проявить ко мне, вы звало у меня чув­ ство живой благодарности. Императрица даж е оказала мне честь и попросила портрет для своего альбома. Сейчас художник Гау, присланный для этой цели ее величеством, пишет мой портрет» («Москва», 1974, № 11). Н аталье Николаевне было тридцать лет, и красота ее была в самом расцвете. По выражению Вяземского, она была «удивительно, разрушительно, опустошительно хо­ роша». Письмо неизвестного автора, сохранившееся в архиве дочери от второго брака А. П. Араповой, подтверждает слова Вяземского. «...Бог мой, как она хороша,, .эта с а ­ мая гоопожа Пушкина,— она в высшей степени обладает всеми теми целомудренными и умиротворяющими свойствами, которые тихо привлекают взгляд и пробуждают в сердце мысль, я бы сказал, почти религиозную. Ж аль, что лицо ее так серьезно, но когда по временам на ее губах мелькает улыбка, как ускользающий луч, тогда в ее глазах появляется неизъяснимое выражение трогательной доброжелательности и гру­ сти, а в ее голосе есть оттенки нежные и немного жалобные, которые чудесным обра­ зом сочетаются с. общим ее обликом,— но простите, я никогда не кончу, если стану