Сибирские огни, 1976, №6

память покойного моего муж а принятием на себя трудной обязанности пещись о не­ счастном его семействе... Я совершенно уверена в Вашей благородной готовности делать для нас и впредь то, что мож ет принести нам пользу, что может облегчить нашу судьбу, успокоить нас. Вот почему я обращаюсь к Вам теперь смело с моею искрен­ ней и вместе убедительной просьбой. О ставаясь полтора года с четырьмя детьми в имении брата моего, среди много­ численного семейства... я нахожусь в положении слишком стеснительном, для меня д аж е тягостном и неприятном, несмотря на усердие и друж бу моих родных. Мне не­ обходим свой угол, мне необходимо быть .одной с своими детьми. Всего более ж елала бы я поселиться в той деревне, в которой жил несколько лет покойный муж Мой, которую любил он особенно, близ которой погребен и прах его. Я говорю о селе Михайловском, находящемся по смерти его матери в общем владении моих детей, их дяди и тетки. Я надеюсь, что сии последние примут с удовольствием всякое предло­ жение попечительства, согласятся уступить нам свое право, согласятся доставить спо­ койный приют семейству их брата, д а д у т мне возможность водить моих ойрот на мо­ гилу их отца и утверж дать в юных сердцах их священную его память. Меня спрашивали о доходах с этого имения, о цене его. Оно для насдрагоцен­ нее всего на свете». (Архив опеки Пушкина. И зд. лит. музея. М., 1939). Так уж случилось, что при жизни Пушкина Н аталье Николаевне ни разу не при­ шлось побывать в Михайловском. Теперь дети подросли, и надо было иметь свое пристанище. В Петербурге у них своей квартиры не было, и лучше уголка, чем Ми­ хайловское, им' на будущее и не предвиделось. Если, как уж е говорилось, Карамзиным император назначил в свое время пенсию в 50 000 рублей, то 11-тысячная (включая по 1500 р. на сыновей) пенсия на многодет­ ную семью Пушкиной была крайне недостаточна. Не менее двух тысяч приходилось платить за квартиру, не одну сотню на переезды, надо было нанимать прислугу, учите­ лей, и денег зачастую не хватало, чтобы сводить концы с концами. П еред отъездом на Полотняный за в о д Н аталья Николаевна написала письмо в Трйгорское П. А. Осиповой, чтобы та зак азал а в монастырской церкви годовое поми­ новение Пушкина. Ж елание посетить могилу муж а было у Н. Н. Пушкиной сильнее боязни встретить неприятность со стороны тригорских обитательниц, поэтому ,в том ж е письме Н аталья Николаевна просит у П. А. Осиповой позволения остановиться на вре­ мя у нее. Е. И. З агр яж ск ая, дваж ды н авещ авш ая осиротевшую семью поэта в калужском имении, знала о трудностях жизни Н. Н. Пушкиной. Не раз выручала Е. И. З а г р яж ­ ская семью Пушкина в трудные минуты, не оставила она Н аталью Николаевну и пос­ ле кончины муж а. Н. Н. Пушкина писала о ней: «Моя тетя в сочетании с любовью, которую она мне оказы вала, взяла на себя заботу о моих делах, как только возникали какие-нибудь затруднения... Ее внимательная друж ба постоянно поддерживала благо, получие моей семьи» («Нева'», 1967, № 7). Поняв, что приобретение Михайловского — дело долгое, тетка пригласила семью Н атальи Николаевны к себе в Петербург. Г Л А В А XX II. Жизнь в Петербурге и Михайловском 10 апреля 1839 года Нина Д оля, хорош ая зн аком ая Гончаровых, писала Е. Н. Геккерен: «Александрина и Н атали в Петербурге, к ак вы знаете. Н атали, естественно, было тяж ело возвращ аться туда; но теткачпокровительница все решила про себя, а когда она что-нибудь хочет, то это должно свершиться» («Звенья», IX, М., 1951). Хлопоты по выкупу Михайловского тож е требовали присутствия вдовы поэта в Петербурге. П риближ ался т акж е срок устраивать учиться сыновей. Осенью 1838 года Н. Н. Пушкина была уж е в столице, ибо в письме Е. Н. Врев­ ской к муж у от 26 ноября говорится: «...На дн ях мы были удивлены запискою Н ат, Ник. Пушкиной к сестре, в которой она просит приехать ц. ней».