Сибирские огни, 1976, №6

Эта непредвиденная свадьба наделала .немало толков. «У нас тут скоро будет свадьба,— пишет Е. А. Карамзина сыну 20 ноября.— Кто женится и на ком, ты ни за что не догадаешься... Это прямо невероятно — я имею .в виду свадьбу,— но все воз­ можно в этом мире всяческих .невероятностей...» (И. Андроников). Удивлена свадьбой сама императрица. Впоследствии она признается, что ей по­ нятны причины женитьбы, но- что это пока секрет. Пушкин пользовался в стране огромной любовью и популярностью как поэт, но были случаи, когда в самых близких домах — Карамзиной и Вяземского — ие всегда его поддерживали. А что уж говорить о салонах Нессельроде, Бобринской и других! В .великосветском обществе победило мнение Геккеренов: Дантес женится, чтобы спасти честь Н. Н. Пушкиной. Пушкин, зная от жены о прежней роли Дантеса и Геккерена, видя, что снова в глазах света они правы, был взбешен. К тому времени, употребив все свое старание, он узнал истинного вдохновителя пасквиля и решил во что бы то «и стало отомстить ему. Возможно, Пушкину сообщил об инициаторе .анонимного письма юн. Гагарин или кто-либо из посвященных .в интригу. Поэт демонстративно избегает встреч с Дантесом, обрывает его при разговоре, дом поэта закрыт для него. Пушкин не мог не представить, что означает их родство, какие виды будет обметь Дантес, пользуясь родственными узами. Сестра Пушкина, узнав о предстоящей свадьбе, писала: «Поверьте мне, что тут- должно быть что-то подозрительное». Юный и заносчивый красавец Дантес казался очень веселым. «Екатерина себя не помнит от радости; по собственным ее словам, она не смеет поверить, что ее мечта осуществилась» (И. Андроников). «Натали,— пишет С. Н. Карамзина,— очень нервна и замкнута, и голос у нее пре­ рывается, когда она говорит о свадьбе своей сестры». Странно было не то, что «достаточно красивая и достаточно хорошо воспитанная» Е. Н. Гончарова выходит замуж за красавца-кавалергарда Дантеса, имеющего 70 000 рублей ренты, а то, что ни для кого не была секретом его страсть к Наталье Ни­ колаевне. Получив письмо Е. Н. Гончаровой от 9 ноября, Дмитрий Николаевич 20 .ноября был уже в Петербурге. На правах старшего он дал Екатерине Николаевне родитель­ ское благословение. Если Пушкин на приданое Наталье Николаевне сам дал 11 000 рублей, то не та­ ким оказались Дантес и его приемный отец. Их практичность и жадность сказались и здесь. Дантес потребовал от невесты приданого не только вещами, но и наличными деньгами. Взяв вызов обратно, Пушкин и не думал, что он свел счеты с Геккереном. Поэт хотел, чтобы о позорной роли интригана знало общество. В осенние месяцы Пушкин был особенно дружен с В. А. Соллогубом, своим секундантом. 21 ноября перед отъез­ дом Соллогуб наведался к Пушкину. «...С сыном уже покончено, теперь вы мне ста­ ричка подавайте»,— сказал поэт и прочитал Соллогубу всем известное письмо к гол­ ландскому посланнику. «Губы его задрожали, глаза налились кровью. Он был до того страшен, что тогда я понял, что он действительно африканского происхождения». Жуковский, узнав от Соллогуба о письме, предотвратил конфликт. Письмо .не было послано. В этот же день Пушкин написал письмо шефу жандармов Бенкендорфу. До 1972 года считалось, что это письмо было послано по назначению. После того, как были найдены десять неизвестных автографов поэта в бумагах П. И. Миллера, в том числе и письмо Бенкендорфу от 21 ноября 1836 года, стало достоверным фактом, что оно отослано не было. П. И. Миллер, секретарь Бенкендорфа, записал: «.Найдено в бумагах А. С. Пушкина и доставлено графу Бенкендорфу 11 февраля 1837 года» («Лит- газета», 1972, № 15). То, что письма Геккерену и Бенкендорфу были написаны в один день, не вызыва­ ет сомнения. Не отослав письма Геккерену, Пушкин не счел нужным извещать о сугубо личных делах и Бенкендорфа, а в его лице и царя. Поэту не пристало видеть имя жены с кем бы то ни было. Он, единственный судья и хранитель семейной чести, не просит ни правосудия, ни мщения.