Сибирские огни, 1976, №6

КРИТИКА М 1„ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ Геннадий Красухин НА ФОНЕ КЛАССИКА... Сперва — краткое предуведомление. В этой статье я хочу р азо б р ать некото­ рые проблемы развития поэзии, каж ущ иеся мне весьма злободневными,— притом их вполне можно назвать и вечными. Н е хочу забегать вперед: предупреж у только, что они, эти проблемы, таковы , что пришлось обращ аться к чрезвычайно широкому и пе­ строму м атериалу — от произведений, соз­ данных больше ста лет тому назад, до тех, что изданы и прочитаны д аж е не вчера — сегодня. Д а и оценочная амплитуда статьи очень широка: в ней пойдет речь и о стихах первоклассных, д аж е великих, и о таких, которые не вы держиваю т самого снисходи­ тельного суда. Д л я критика поучителен опыт не только большой поэзии — от П уш ­ кина до Т вардовского, но и, так сказать, антиопыт неудачливых стихотворцев. З а к о ­ ны поэзии равно, хоть и разно, действую т во всех случаях. Вот почему по ходу статьи мне придется повторить путешествие героя известной песни: «Я опущусь на дно морское, я под­ нимусь за облака...» Начинаю с «дна морского». Ну и что? Один поэт приехал в Холмогоры, на ро­ дину Л омоносова, и написал об этом стихи. Второго, давно уж е ставшего горожанином, вдруг властно потянуло в родную деревню. Третьему в свое время посчастливилось по­ знакомиться с Юрием Гагариным... Я, читатель, раскры ваю их книги, вижу эти стихотворения, и душу мою обнимает не зависть, нет — просто чувство душ евно­ го интереса. Тем более, что я никогда не был в Холмогорах, не был знаком с Г ага­ риным и родился в городе. Я люблю свой город, грех мне ж ел ать иной «малой роди­ ны», а все-таки и в моей душ е нет-нет да и ш евельнется то чувство, которое когда-то хорошо вы разил Евгений Винокуров. «Но я москвич,— вздохнул он.— Мне некуда приехать...». И — с грустной м ечтательно­ стью: «Иметь бы мне провинцию свою!» — Ну и что? Что дальш е? — тороплю я поэтов, затронувш их мою душу. Ибо я, как всякий читатель, в принципе благорасполо­ жен к человеку, который собрался расска­ зать о том, чего я не знаю , и главное — о том, чего мне не пришлось почувствовать. Что? Что же? А вот что. С тихотворение о родине Л омоносова В ла­ дислав Шошин начал так: Лягушонок скачет вдоль дороги. Стрекозу смешную увидав. Выглянул бычок золоторогий. Дождевую тучку прободав. Голубой осоки разговоры. Желтые кувшинки в камыше. Травяные горы Холмогоры, Я ведь тоже северный в душе. Не скаж у , что меня обрадовало такое начало. Но и особых возраж ений оно не вы звало. П равда, мне показалось, что при­ меты пей заж а здесь и в следующих за этим строках: «Золоты е оползни откосов, клевера малинового бред...» — характерны не только д л я северных мест, но и, скаж ем , дл я среднерусских — там ведь тож е с к а ­ чут лягуш ата и летаю т над осокой стреко­ зы. И потому я засом невался, не раньш е ли времени вырвалось у Ш ошина восклицание: «Вправду гениален Л омоносов, если здесь явился он на свет!» К тому ж е странное это ж елание — уста­ новить зависимость степени одаренности человека, его гениальности, от тех мест, где он родился,— меня несколько озад ачи ­ ло. Раньш е мне казалось, что такие вещи