Сибирские огни, 1976, №6

— Вы не беспокойтесь,, все будет в порядке, хозяин,— клялся парень. По тону, по голосу, по искренности было видно, что он не из пле­ мени пакостников. Его круглое лицо с серыми глазами и белесыми бро ­ вями было простодушным. — Ладно уж ,— Бражников махнул рукой,— А как вы открыли замок? — Гвоздем. Я — слесарь. И в этом деле понимаю. Будем уходить — закрою, хозяин. И за печкой прослежу, чтобы прогорела. Бражниковы заглянули на кухоньку. На полу валялся изгрызанный мышами брикет гречневой каши, на столе в кастрюле был лед — осенью забыли выплеснуть воду. З а глянули и в Ромахину каюту. Ставень был закрыт, ее освещал только слабый свет через дверь. Надписи на стене они не разглядели, но портреты писателей, э т аж е р к а с книгами, стол- костыльник были на месте. Д а , как прежде, смеялась со стены синегла­ зая мордаха Романа и все летела и летела в небо Зл а т а , воздевшая руки. Как чужие, постояли Бражниковы молча, вздохнули и пошли своей дорогой. Метель усиливалась, становилось все сумрачнее. Бражниковы зашли за хижину, где под окном горбатились заваленные снегом ящики. Бражников вывернул один ящик из снега, и перед ними возникли на дне снежной ямы фиолетово-желтые личики цветов. И было у Б р аж н и ­ ковых такое чувство, как будто среди унылой, сумеречной тишины вдруг тихонько запела скрипка. — Это же маленькие герои,— ск азал Бражников и подал жене складной ножик. Она осторожно, вместе с листьями сре зала три уце­ левших кустика. — А остальные возьмем к Новому году,— с к а з ал Бражников , кивая на углы и бока ящиков, выпирающих из снега. Валерия Антоновна положила цветы в теплый мешочек, затянула его шнурок и повесила себе на шею. Когда Бражниковы поднялись на пологий косогор и остановились попрощаться с Медвежьей ложбиной и с хижиной, Бражников сказал : — Весной мы засадим наш участок яблонями, рябинами, облепи­ хой. Сделаем из огорода сад. — Нет. Теперь все здесь чужое. Не нужно мне все это. — Да -а , вырублен вишневый сад. Помнишь заключительную чехов­ скую ремарку: «Наступает тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву». Кажется, так? Они последний раз отчужденно взглянули на плешину с торчащими пнями и пошли домой. Нет, не пошли, не покатились, а поплелись, как погорельцы. Октябрь 1974. Апрель 1975. г. Новосибирск