Сибирские огни, 1976, №6

Бражников, волнуясь, поделился ею с женой. Валерия Антоновна глянула на Пирата и тихонько сказала: — Однажды З л а т а обмолвилась, что ей, мод, очень хочется ребен­ ка, а его все нет и нет, и ей от этого дом не в дом... — Да -а , вот оно как! — удивился Бражников. Ветер усилился, заклубились быстро бегущие тучи, с косогоров из рощи завьюжилась в ложбину листва, заморосил дождик, стало совсем сумрачно и холодйо. Д ождик на всех огородах звенел по голубым боч­ кам. К зиме их повалили набок. Листва и дождик гуще посыпались на сказочно маленькие разно ­ цветные хижинки, с игрушечными крылечками. На их крышах л ежали вороха мокрых листьев, на их мокрых дверях висели замки. Перед хижиной Бражниковых на черной, голой черемухе стрекотала сорока, на желтом, сквозном клене шныряли синицы, а на зеленых л а ­ пах елки л ежали рыжие листья. Бражников все здесь любил. Д аж е стол под деревьями, засып ан ­ ный листвой, д аж е кораблики скорченных листьев, которые плавали в голубой переполненной бочке под желобом. Пора было идти домой. Бражниковы вошли в хижину. В двух м а ­ леньких комнатках, на застекленной веранде, в крошечной кухоньке бы ­ ло темновато, сыро и неуютно. Здесь тоже поселилась осень: на газетах, в ящичках, на столе — всюду л ежали цветочные картошки, луковицы и семена, в углу были навалены зеленые помидоры, в ведерках л еж а л а черная рябина, в банках на табуретках — оранжева я облепиха, на сет­ ках оголенных кроватей — груды яблок, на веранде валялись лопаты, грабли, колышки, змея шланга и грязная рабочая обувь. На туго н а т я ­ нутой веревке висели матрацы и одеяла, чтобы зимой в них не посели­ лись мыши. Все было прощаЛьно разбросано, замусорено и все-таки — мило. Оставались зимовать на стене Пушкин и Чехов, синеглазая мордаха Ромки... улетающая в небо Злата... д а еще письмена Бр ажни ко в а как знаки его счастья, его тоски и одиночества. Электричество уже отключили, и мертва была кухонька с холодной плиткой: не попить смородинного чайку. З а то стояла на табуретке цин­ ковая бадья с хрустально чистой, колодезной водой. Припал к ней Бражников губами и пил, пил, будто целовал воду. А по звонкой шиферной крыше стрекотал порывистый дождик. Он шумел по ней то громко, то нежно, то сердито. З а окнами темнело. Взвалив на спины рюкзаки с яблоками , Бражниковы вышли под дождичек. Валерия Антоновна повесила 'на дверь замок, словно знак печали и разлуки. Проходя мимо синего теремка среди голых рябин, они подошли к Пирату. Дождик стучал по его задубевшему брезентовому дождевику, по бутылкам, по столу с налипшими листьями. И з желоба на крыше сплошной струей, с громким шлепаньем и плеском п ад ал а вода в голу­ бую бочку и пеленой лилась через ее край, текла под стол к ногам Пи ­ рата. Пират затянулся из трубки, и усы его задымились. Из-под капю­ шона задумчиво смотрели хмельные глаза. — Уже смеркается. Пойдемте домой,— мягко и заботливо прогово­ рил Бражников. Пират, не ответив, подвинул ему стакан с водкой и мокрый свежий огурец. И рука у Пирата была мокрой. — З а компанию. А я еще посижу. Осень, брат, осень. Уже пора з а ­ колачивать избушки. Я свою заколотил. > Не зная, как ободрить этого человека, Бражников произнес как мож ­ но теплей и значительней: