Сибирские огни, 1976, №6

ему все, что знал о пиратах, а мальчишка слушал, затаив дыхание. Он очень любил такие разговоры с дедом. Когда Бражников все убрал после ужина и лег на кровать, Роман потребовал: — Ну, а теперь давай читать! — Он слез с раскладушки, взял «При ­ ключения Гекльберри Финна» и, перевалившись через деда, устроился у стенки. , — Джим , я сегодня буду спать с тобой? — спросил он. — Давай , Гек,— согласился Бражников. Эти дни, читая Марка Тве­ на, они превратились в полюбившихся им героев. Губы, подбородок и пальцы у Роман а были красными от малины. Дед потрепал его жесткие густые волосы. — А здорово тебя нарисовал Пират,— засмеялся Бражников, пока­ зывая на стенку. Роман вскочил и начал кривляться перед своим сине­ глазым портретом, растягивая рот до ушей, взлохмачивая волосы и от­ топыривая в стороны уши, чтобы совсем походить на портрет. А Бражников с задумчивой ласковостью смотрел на Злату, улетаю ­ щую в небо. И ему казалось, что она смотрит на него сквозь мокрые во­ лосы, упавшие на лицо; Что-то давненько не появлялась она на даче, и почему-то хмурым был Пират. Потом они наслаждались книгой, хохоча до слез. Попутно Б р аж ни ­ ков рассказывал о Марк Твене и о его жизни. Бражников взглянул на будильник — была уже полночь. — Эге, друг! Мне в обход пора, а тебе — на боковую. Бражников заложил нужную страницу черно-белым сорочьим пе­ ром и закрыл ее. — Я с тобой, деда! — Роман спрыгнул с кровати, быстро натянул шортики и надел кеды. Бражников выключил свет. — Смотри,— показал Роман на луну. Она сияла над рощей.— Я по­ чему-то люблю луну. А почему я ее люблю? — Наверное, потому, что она красавица... Красавица она! А теперь сюда смотри. Сюда! На темном подоконнике л еж а л о зеркало, а в нем о траж алась луна, и зеркало казалось маленькой сияющей бездной. — Здорово? — спросил Бражников. — Ага! И это восхищение мальчишки было для Бражников а дорого. З н а ­ чит, где-то в глубине Ромашкиной души трепетала искорка художника. Взяв на всякий случай милицейский свисток, они вышли из хижи ­ ны. По холодной, росной траве, залитой лунным светом, выбрались на аллею и пошагали мимо спящих избушек. Аллею пересекали резкие те­ ни от облепихи, от рябин и черемух. Бражников обнял Романа за плечи, чтобы тому было теплее. На другой руке у него болтался свисток, а между пальцами светилась п а ­ пироса. Было холодновато, свежо. В сильном лунном свете четко виднелись малинники, гряды, стелющиеся яблони и чучела. — Смотри, деда, они как живые,— прошептал Роман ,— руки ра зв е ­ ли и к нам идут. Много их. Где-то женщины пели русскую песню, тягучую, тоскливую. Песня доносилась из такой дали, что, казалось, ее пели на другой планете. Бражников крепче прижал к себе мальчишку и прошептал: — Понимаешь, какая-то женщина давным-давно, может быть, сто- двести лет назад, потеряла любимого и плакала от этого. И вот о своем горе она сочинила песню. Мы не знаем этой женщины, ее давно уже нет