Сибирские огни, 1976, №6

— Вот,— перебил Гузов,— Видите, товарищ лейтенант? Сергеевич. А и — Алексеевич. И не знаю я никакого Асино. И хоть мы годки с этим Иваном, а моя родина — не там . Моя родина — недалеко от Курска. И в паспорте так записано. Вот, смотрите. — Посмотрим ,— Он взял паспорт.— Тэ-эк. Ага. — Ведь говорил же я, что это — не я ,— зачастил Гузов.— А она не поверила. И вы утром не поверили. — Помолчите,— сказал лейтенант.— Тем более, что не так-то все и ясно. Вот, смотрите сюда. Место работы: «домостроительный комбинат; сварщик». У вас что же, еще один Гузов там есть? — Нет. Гузов — это я. Там я один. — Ага. А кто же был у нас? — Не знаю . — Не знаете. А я — знаю .— Лейтенант бросил паспорт на стол.— Вы это были. Эх, Гузов. И парень-то вы вроде бы с виду ничего. Р аб о ­ чий человек. И как себя ведете! Натворили, а расхлебывать не хотите. — Не я это был,— сказал Гузов глуховато.— И подпись мало похожа. — Я — не я, и вина — не моя. Так? А в подписи — Гузов. Ну, руки- то с похмелья дрожали . Это заметно. — Не я был. И вы меня запомнили бы. Что же был я у вас? Был? — Запомнили! Запомнишь, как же! Таких сюда трупами привозят, на вас и лица-то нет. Недаром номера наногах ставим.Запоминаем мы тех, кто сюда по три да по четыре разапопадает. Ито только потому, что оформляем их в лечебно-трудовой профилакторий. — Не был я у вас. И отчество не то, и место рождения. — Ну, хорошо. Где вы были в ночь с одиннадцатого на двенадцатое июня? Если докаж ете свое алиби, то я собственной рукой позвоню на ваш комбинат и потребую, чтобы вам вернули деньги и не беспокоили больше. И сам попрошу извинения... Ну что? Сможете назвать хоть од ­ ного человека, который видел вас той ночью? По лицу Гузова пошли желваки. — Вы где живете? — В общежитии. — Ну, чудак-человек! Так бы и сразу. Если в общежитии — это же все упрощает. Там могут подтвердить и вахтерши, что вы были дома, и ребята из вашей комнаты. В какой вы комнате живете? — В сто семьдесят девятой. — Так. 179,— записал лейтенант.— Всё. Я все выясню и позвоню на комбинат... Еще что-то хотите сказать? — Не был я в ту ночь в общежитии,— сказал Гузов, глядя в угол. Л ейтенант как-то сразу помрачнел. — Так. А где же вы были? — Мое дело. Но у Ьас не был. — С луш ай те!— лейтенант ударил кулаком об стол.— Вы мне тут дурака не валяйте! Что же, думаете, что с вами в бирюльки играют? Возьмите свой паспорт. И — попрошу.— Он наклонил голову к столу, а рукой ука зал на дверь. Гузов тяж ело шагнул за порог... Теперь это все снова промелькнуло перед ним. Он втягивал в себя дым сигареты и, глядя на тцхие в летнем зное кварталы города, думал о том, как быть. Мысли шли вот каким образом. Допустим, все же мож ­ но доказать, что в ту ночь он был совсем в другомместе.Что бы это д а ­ ло? Он обелил бы себя и мог быть спокоен. Мог,еслибынепоследствия, которых он не ж елал. Но д аж е если б и пошел на это, все же вряд ли обрел бы покой. Кто-то в вытрезвителе ведь был. И кто-то, кто хорошо его знал. Но кто? И почему именно его сделал своей жертвой? Это мож