Сибирские огни, 1976, №6

—- Мы пять морковок выдернули у него,— сознался «золо­ тистый чубчик». И он рассказал Бражникову, как было дело. Мальчишки какое-то кино смотрели про индейцев, а потом «Зверо­ боя» прочитали. Все события в этой книге разворачивались в дремучем лесу на берегу глухого озера. Там коварные гуроны сражались с моги­ канами Чингачгуком и Ункасом и с их белым другом Зверобоем. Вот мальчишки и решили уйти на весь день на озерко. Оно было близко от Медвежьей ложбины. Превратившись в Ункаса и Чингачгука, они к р а ­ лись через лес, ползли, скользили, как тени, с луками и томагавками. В к а рман ах у них было по горбушке хлеба и по огурцу. Думали под­ стрелить лань, но лань им не встретилась, а встретилось поселение б ле д ­ нолицых, и они решили сделать на него набег и пополнить запас еды. З ам и р а я от опасности, проползли великие воины в стан бледнолицых, и тут Ункас сделал ошибку: он приподнялся, чтобы узнать — нет ли по­ близости врагов. А враг, как раз, сонно таращился в окошко. Увидев золотистый чубчик Ункаса, он, матерясь, выскочил с ружьем и погнался за воинами... Вот так все и произошло. — Этого бледнолицего зовут Ковригой,— сказал мальчишкам Б р а ж ­ ников.— С такими ковригами шутки плохи, когда тронешь что-нибудь, принадлежащее им. Не делайте набеги на их плантации. И, вообще, не ла зь т е в огороды. Бражников открыл свою калитку, и «великие воины» скрылись в березняке. Бражников пошел на голоса. На аллее толпились люди. Ков­ риги уже не было. Пират и Васька Веретенников немного поучили его, и он уб ежал куда-то, д аж е не закрыв свою халупу. Коврига был трус. Возле бревна валялось ружье, искалеченное Пиратом. — Я ж этому паразиту еще раз морду набью,— надрывал свой го­ лос Васька Веретенников.— Это же надо так озвереть. Проклятый кулак! — И ка к только земля терпит таких,— поддержала Ваську Пузы ­ ревна.— Ведь это какой-то скользкий обмылок. — Чистокровный собственник,— рыкнул Пират. — Д а ведь собственник-то собственнику рознь,— возразил Веретен­ ников.— Я вот тоже не против хороших вещей; и вот радуюсь, что у меня избушка есть и сад-огород. И лишний рубль заколотить стараюсь. Жена не работает, два парня учатся. А зарплата — с ней не особенно-то р а з ­ бежишься. Д олжно быть, и я тоже собственник. Но я же не схвачусь за ружье из-за огурца. А они, эти пацаны, язвило бы их, тоже хороши! Я бы их, стервецов, крапивой нажарил, и дело с концом. — Крапивой тоже не нужно,— возразил Бражников.— Ведь это сов­ сем дети! У них тут игра была в индейцев. — Вот-вот, этим индейцам и нужна крапива! Начнут с огурца, а кончат квартирой. И хоть не совсем Бражников был согласен с Васькой, но после того, как тот накостылял Ковриге, Слав Славыч преисполнился к нему сим­ патией. Он вспомнил, что Васька Веретенников любил играть на баяне. Сядет вечером среди подсолнухов и, откинув голову, закрыв глаза, ти­ хонько играет и играет «Пару гнедых» или «Очи черные», а то поет ти­ хонько, самому себе: «Ямщик, не гони лошадей, мне некуда больше спе­ шить, мне некого больше любить, ямщик, не гони лошадей». У Васьки дородная женка была, моложе его лет на десять. И он ревновал ее к Пирату. Бражников однажды слышал, как Веретенников кричал: , ,, в ч — Ты опять околачивалась около этого усача? Чего тебя несет туда. — Дурень! — сердилась жена,— У него своя — молоденькая. Нуж- на-то я ему. — Ты-то, может, и не нужна, а вот он тебе...