Сибирские огни, 1976, №5

дах и войска-то не стало — некому было защищать o r врагов эти города. Во П с к о в е— главной крепости на рубеже с Ливонией — одни только купцы да люд простой оставались... И враги не замедлили воспользоваться этим великим неустроен нем. Лишь д ожд ал а сь Литва истечения перемирия и двинула свои полки на ру сскую землю. Виленский гетман Юрин Радзнвилл, соединившись с крымскими татарами , повоевал всю Северскую землю, опустошив окре­ стности Чернигова, Новгорода Северского, Радогоща, Стародуба ,— до­ шел даже до Брянска. А через год, видя медлительность и нерешитель­ ность русских воевод, вновь вторгся в Северскую землю, забрал Гомель, осадил С т а р о д уб и, подведя тайный подкоп, взорвал город. Более десяти тысяч стародубчан осталось лежать на пепелищах разрушенного горо­ да. Только после таких ужасных бед собрали на Москве рать и оборо­ нились от Литвы , разгромив под Себежем главное литовское войско. Замирились с Литвой, но бед от того не убавилось: с юга, с донских степей, как буря, накатывалась крымская орда — полонила, грабила, жгла... С востока, из-за Волги, вновь наступили казанцы, отложившиеся от Москвы в тяжелые времена ее войны с Литвой. Скинули казанцы хана Еналея, подручника Москвы, и убили его, и поставили вместо него С афа-Гирея крымского,— и пошел гулять Сафа-Гирей со своей .ордой по русским землям — по муромским, по костромским, по ярославским... Жег! Полонил! Грабил!.. Переняли казанцев под Балахной, побили, в Волге потопили, а на Казань ратью не пошли — прислал крымский хан на Москву к великому князю грозную грамоту: «Казанская земля — мой юрт, и Сафа-Гирей — брат мне, так ты б с сего дня на Казанскую землю войной больше не ходил, а пойдешь на нее войной, то меня на Москве смотри!» Ни при великом князе Иоанне Васильевиче, ни при сыне е г о — В а ­ силии не принимали на Москве таких грамот, а тут приняли, и послан­ нику крымскому отвечали, что, хотя хан и писал в грамоте многие не­ пригожие речи, однако требования его будут уважены. В ответной грамоте бояре от имени великого князя, с лукапомудрым заискиванием и осторожностью, стараясь сохранить хоть какое-нибудь подобие прежней государской чести московских князей, отписали крым­ скому царю: «Для тебя, бра та моего, и для твоего прошения я удержал рать и послал своего человека к Сафа-Гирею: захочет он с нами мира, то пусть пришлет к нам добрых людей, а мы хотим держать его так, как дед и отец наш держали прежних казанских царей. А что ты писал к нам. что Казанская земля — юрт твой, то посмотри в старые свои лето ­ писцы, не того ли земля будет, кто ее взял? Ты помнишь, как цари, потерявшие свои ордынские юрты, приходили на казанский юрт и брали его войнами, неправдами, а как Дед наш милостию божиею Казань взял и царя свел, того ты не помнишь! Так ты бы, брат наш, помня свою старину, и нашей не забывал». Вот так уж е не силой, не оружием, только словами пыталась Моск ­ ва отстаивать завоевания своих прежних государей. Вог до чего довели Еленины поблажки боярам и их оголтелая распрь и вражда друг с другом. , А государь был мал, на восьмом году, все равно что и не было его. После смерти Елены на него и вовсе перестали обращать внима­ ние. Еще с большим рвением взялись бояре^утверждать себя во власти. При Елене дрались за первое место при ней, чтоб из-под ее руки пове­ левать, теперь, оставшись одни, сами принялись верстать себя в пра­ вители. Застонала Москва от их усобиц. Что ни год — друюи , так на Москве новые властители. Ляж е т Москва спать при Шуйских, утром проснется — уж ' Бельские верховодят. Не успеет притерпеться к Ьель-