Сибирские огни, 1976, №5

тивах, и только раскланивалиаь, порой неясно отдавая отчет, кто про­ мелькнул. — Неплохо тут, а? — заговорил он, кивая на море.— У Акад емго ­ родка суетно очень. Мы с женой и дочкой частенько приезжаем сюда, бросим машину в Дачном поселке, а сами на берег, костерок разводить. У меня в яхтклубе приятели, балуюсь их посудиной,— включишь мо­ торчик, на весла сядешь да так славно поработаешь мышцами — на­ завтра бегаешь как подмененный. Все выдерживаешь: и лекции, и на­ скоки прекрасных дам — у меня их, знаете, сколько на факультете? Только тут и спасаюсь. Лидия Васильевна давно вспомнила, что Радий Иванович Азаров — теперь декан факультета иностранных языков. Во времена их знакомст­ ва он работал старшим преподавателем английского языка, и вкруг его имени клубились восторги и надежды коллег. Пока он говорил, как любит ездить на косу, выносящую далеко в водный простор и безлюдье, она смотрела на него, сравнивала тепе­ решнего с тогдашним и думала, что все в жизни взаимосвязано, и как это странно, что события, годами нетронутые памятью, неожиданно распаковавшись, уж е не отступают, а обрастают новыми вехами и даже имеют продолжение — видно, любит жизнь законченность и гармонию... Р а з д а л с я Азаров, потускнел, но и что-то внушительное прибавилось в нем — что дает положение и, может быть, удовлетворение жизнью. Он замолчал и тоже принялся рассматривать ее. Она поежилась в туго обернувшем ее кожаном светлом пальто («Черт возьми, нету воли исключить сахар !» ), а его зеленые узковатые глаза стали вдруг хитры­ ми и озорными. И все же она не ожидала, что спросит так прямо и в упор: — А где Иришка сейчас? Не знаете?.. Так она тогда неожиданно исчезла. Я был в Москве на стажировке, приезжаю — а ее уже нет, го­ в о р я т— в Муроме. Что ж, Муром издревле привечает удалых да рети- ных. Но Иришка... вряд ли она могла помириться на Муроме? А? 7 Ко гда Иришка в узенькой прихожей стряхнула с плаща дождь и, сбросив туфли, пошла кругами по пустоватой комнате, покачивая сбор­ чатой короткой юбкой над тонкими ногами, Лида поняла: со вчераш­ ней страшной, даже подлой ночи в жизни Иришки что-то произошло. Медицине известны случаи: человек, обреченный на смерть, вдруг вы­ живает. Вчера лежал синий, безгласный, не в силах двинуть конечно­ стями, сегодня же вдруг запросил есть. Обычно в основе этого крылись воля к выздоровлению, желание жить, или уж настолько сильным ока ­ зывался организм, что перебарывал все. Лида остановилась в дверях и смотрела на Иришку с покрови­ тельственной улыбкой, хотя они были почти ровесницы: Лида второй год работала хирургом в больнице, Иришка столько же преподавала анг­ лийский язык в институте. Она казала сь подростком рядом с крупной Лидой. Белая кожа Ли ­ ды, серые медленные глаза, затененные ресницами, полные губы ниж­ няя чуть вывернута,— тяжелый сноп ржаных волос и неожиданно точ­ ные и быстрые движения вызывали в любом встречном пристальное внимание, другого даже оторопь брала. Лида знала это за собой и с тем большей нежностью и снисходительностью относилась к Иришке, в ко­ торой замужняя самостоятельная женщина сочеталась с категоричным, но не очень защищенным подростком — мудрость и неопытность, своен