Сибирские огни, 1976, №5

судов, артериальное давление снизилось до 40 / 0 , а затем перестало оп­ ределяться. Остановка дыхания, сердечной деятельности. Реанимацион­ ные мероприятия, проведенные в полном объеме, оказались неэффек­ тивными. Больная погибла на операционном столе». Выписка из протокола операции. O c f анови тут,— попросила Лидия Васильевна. Обычно она выходила подальше, а сейчас было еще очень светло, и она хотела потянуть время и спуститься к морю — может, последний раз в этом сезоне. — Т у т ? — Безуглов послушно съехал на обочину.— Очиститься хо ­ чешь? Ну смотри, не задерживайся. Идет? К ак любила она в нем эту послушность! Их могли увидеть с авто ­ бусной остановки, с тропки, ведущей на пляж к Обскому морю, с бугра, где начинались дачи, но он не боялся. И, глядя в его черные за длинными колючими ресницами глаза, она улыбн ула сь прощающе, хотя вздохнула еще судорожно. И еще по­ стояла,, следя взглядом, пока синенькая машина не съехала с шос­ се влево на белеющую среди берез дорогу и не поползла вверх. Он, конечно, прав: требовалось сильное очищающее впечатление. Худенькое, остренькое женское лицо, погашенное смертью, стояло над нею, а скорее всего в ней, оно постоянно находилось в ней, вместе с ее виною. Бетонная гулкая труба, нырявшая под железнодорожную насыпь (по Б езу глову — коллектор), выводила весенние воды с прибрежных кряжей и шоссе к морю. Летом в ней сновали люди — с моря и на мо­ ре. Когда Лидия Васильевна пять лет назад воскресным утром прине­ сла сь сюда и спрыгнула с горушки, над трубой в ветвях висела пичуга й всех допрашивала: «Вит-тю видел, Вит-тю видел?» Ей показалось это знаменательным. С ейчас в трубе было пусто и ветрено, и только мокрел нанесенный ногами и дождем песок. Лидия Васильевна пробежала под грохотав­ шим поездом и чуть не загремела вниз по бетонному руслу, о котором забыла. Выбравшись кое-как вбок на щебень, осыпавший склон, спусти­ л а с ь к зеленым камням, нагороженным с незапамятных времен и опре­ делившим границу намытого пляжа. Широкий, метров двести до моря, пляж поражал безлюдьем. Ясное осеннее свечение леса будто приснилось. Лидию Васильевну вмиг отрезало от него и бросило в пустынную и тревожную синеву. Хо ­ лодная, металлическая, она натекала с моря на косу, рдяно подсвечен­ ную из тучи, и окутывала горизонт, тушуя контуры Обской ГЭС , дымы и здания за нею, и, может, это она слизала яхты и парусники, вымет­ нув одну белую пену. Внезапно из-за кустов, темневших посередине, потянулась струйка дыма, в паутине ветвей встал с земли желтый язык огня и мелькнула женская фигура с ведром. Тогда Лидия Васильевна пошла по белому, плотному, зализанному песку. Ветер прохватывал сквозь кожаное пальто, леденил шею, откры­ тый затылок. Шум моря усиливался, снижался, но был однообразно грозен. Волны катились, вздымались пеной и шлепались на песок, на черные коряги, которые море выносило со дна вот уже пятнадцать лет и не могло вынести. И если сейчас она шла несмело, то все же уверенней, чем в то давнее воскресное утро, когда ее будто что сорвало и понесло сюда — скорей, скорей, на электричке. Уж е с утра пляж был завален бронзовыми телами — у студентов как раз шли экзамены, и многие сидели под натянутыми простынями с