Сибирские огни, 1976, №5

пять лет! Все сосредоточилось на Себе и н а нем. Свою жизнь она безог­ лядно подчинила ему. И не жел ал а ни о чем и ни о ком думать... Однако жена и дочка Безуглова знали о Лидии Васильевне — он человек крайней честности — и, наверное, думали и что-то предпринима­ ли, но что?.. Она бы так не могла. Она давно бы выгнала его или унич­ тожила «Лидию Васильевну». Женщина, жд ущая его т а м или не ж д у ­ щая, казалась ей неясным, смазанным пятном, чем-то неопределенным, невыразительным, аморфным, расплывчато-безвольным — она не при­ знавала безвольных. Д а он и не давал ей возможности ревновать, бы ­ вая почти каждый день. И все же она ненавидела жест, когда он пальцем приподнимал манжету или рукав пиджака, чтобы мельком взглянуть на часы. Она не­ навидела с убботу и воскресенье, когда он отвозил семью на дачу. Она ненавидела каникулы... А Безуглов терпеливо и даже, казалось, весело нес свой крест. В об- щем-то он был человеком живым, с детским запалом и любопытством к жизни. Лидию Васильевну трогало в' нем это любопытство — к жиз ­ ни, природе, искусству, к тому, что будет, сколько городов воздвигнут и какими станут они. Наивно, как в романах. Он занимался сведением оврагов в городе, то есть — возведением сложнейших гидроконструк­ ций, гидросооружений, которые усмирили бы, поглотили злые сибирские речки,— выправлял лицо города. Начатого, по его словам, должно х в а ­ тить на пятнадцать лет. Но его волновала еще тревожная обстанов ­ ка на строительстве железной дороги Тюмень — Сур г ут , и он бросался уговаривать начальника своих земснарядов помочь сургутцам одолеть график земляных работ. Где-то в тайге и вечной мерзлоте нужно вы­ полнить подход к мосту через реку, где-то в дальневосточной бухте не справлялись с дамбой, на Ал т а е надо замыть пойму Бии — каким-то у г ­ лом все касалось его. Он читал и знал тьму вещей, которых она не читала и не знала, и это было непостижимо для нее. И как он, увлеченный глобальными идеями и проблемами («громадьем задач» — по Б е зу гл ов у ), мог у с л ож ­ нять свою жизнь, чего в принципе современные мужчины не делали? И она ув аж ал а его за увлеченность, серьезно сть ,'за любовь и... за чест­ ность. И спорила с матерью до белых глаз, до боли в затылке, что лю ­ б и т ь— счастье, доступное немногим: она уже жила с нелюбимым и знает, ее муки сегодняшние ничто, по сравнению с теми муками мерзо­ сти и пустоты жизни — вот уж заживо погребенная! Когда же Б е зу г ­ лов с увлечением и восторгом, который был в нем и который он обычно скрывал, рассказывал о делах и работе, она к а з ала сь себе настолько ничтожной в его жизни, что с ужа сом видела: именно это не дает ему круто решить их судьбу. И мучилась, и слова матери обертывались правдой. Действительно, смогла же она сама оставить Д анилу, а ведь она и Никита были для Данилы всем, и если не любила она Д ан ьк у , то ув аж ал а и жалела его. — Ты поддаешься влиянию матери, ею движет эгоизм, она и на т е ­ бя желает так же эгоистически влиять,— сказал Безуглов после долгого молчания — мысли их часто скрещивались вслух! — Ей нужно сломать,- подчинить тебя. Она уязвлена, страдает — для нее наша жизнь чудо­ вищна! — Ей нужно, чтобы я была счастлива, больше ничего. — Она непременно хочет выдать тебя добропорядочно замуж , что­ бы ты вела недобропорядочную жизнь. — Как ты? — сказала вдруг Лидия Васильевна. — Если хочешь, как я! — Но тебя же, честного и принципиального, такая жизнь у с тр аи в а ­ е т ? — сказала она опять и испугалась.