Сибирские огни, 1976, №5

пазы варом. Спускали обласочники свою флотилию на воду, подтесы­ вали бока, до грамма уравнивая вес по центру распорок. Беги, скачи по волнам, обласок. С тебя удобно лупить острогой рыбу, можно с под- плыва урезонивать уток. Нарымчанин знает настоящую цену обласку. От протоки к протоке через знакомые перетаски волокет он его, приподняв за носовую вытес­ ку или круглую распорку. Лодок -дюралек нынче полно, а смотришь — стоит в каком-нибудь озерке или в тихой мелководной заводи упрятан ­ ный в осоку челн. Пошаришь вокруг — найдешь однолопастное весло. Значит, нужен еще обскому человеку его друг-обласок. Стоит, дожи­ дается своего хозяина. Таким знакомым и добрым запахом рыбы про­ питано мудрое судно. Свой обласок ребята обычно оставляли у старой сгорбленной тали ­ ны. Обмотав цепь вокруг корявого ствола, они продевали в два продол­ говатых звена плоский замок с откидной крышкой — под такие крышки продавцы кладут контрольные бумажки с печатями. Захочешь открыть замок — обязательно порвешь бумажку . Обла сок — невесть какая ценность. Пусть бы брали его, да приго­ няли обратно к талине, а то раз они еле-еле нашли свою долбленку. Буровики увели ее в верховье реки, да там и оставили в осоке. Вот и пришлось замочек на цепь навешивать. И на этот раз обла ска не оказалось на месте. Кто-то сорвал замок скобой, сделанной из арматурной стали. Р ебята разглядели следы больших резиновых сапог. Они уводили к высокой черемухе, где маль­ чики оставляли весло и сиденья. Когда Степ а не обнаружил под чере­ мухой ни весла, ни удобных трапециевидных досточек-сидений, он на­ пустился на друга: — Говорил тебе — надо в другом месте прятать, в осоку или еще куда! Как мы теперь на ту сторону протоки попадем? — Д а в ай на этой стороне порыбачим. — Топко, да и клюет здесь хуже. Надо пройти бер гом — не могли далеко увести облас. Они пошли по ложбине, сплошь заросшей травой, похожей на мо­ лодой лук. Утреннее йркое солнце бодрило округу, разливаясь по Оби, густым кустам и протоке оранжево-красным половодьем. Вспыхивали огнем гребешки волн, но, уйдя из-под власти лучей, тут же гасли. Степу всегда привораживала затейливая пляска лучей, неутомимая работа солнца и воды. Приоткроет рот и стоит, оглушенный верещанием птиц, полоненный красотой лета. В такие минуты он может не услышать Вить- киного голоса, за что друг на него часто сердился и называл глухарем. И в сегодняшнее утро величествовало в небесах солнце, и радостные птицы-тараторки проводили спевки на каждом кусте, но мир нового утра Степа воспринимал нынче по-иному. Тягучие мысли шли в голову, и они притушевывали веселые картины возрождения дня. Сорвали з а ­ мок... увели долбленку... Его наставлял дед Авдей: «Чужое, Степочка, не моги трогать. Не тобой положено, не тобой взято будет». Мальчик лучше таблицы умножения запомнил дедов наказ, а кому-то, видно, эта наука не по нутру. Топай сейчас берегом протоки, ищи обласок. Комары высыпали, мельтешат перед глазами, прокусывают тело сквозь сатиновые рубашонки. — Обласок-то надо найти. Д е д мне лупцовку задаст, если не най­ ду. Ск аж е т — на замок не посадил, вот и увели. А там докажи ему. — Могли проезжие речники взять. — Могли-и-и. Некоторое время шли по тропе молча. Росная трава давно вымочи­ ла кирзовые сапоги и серые штаны на коленях. Протока то терялась из вида за сплошной стеной черемух и смородинника, то открывала свои