Сибирские огни, 1976, №5

го поэта не могли не сказаться на духовном облике Натальи Николаевны. Впо­ следствии отношение сестер к светскому обществу тоже изменится, а вечера среди дру­ зей поэта будут им нравиться больше придворных балов. Пока же, несмотря на советы Пушкина быть подальше от двора, Е. И. Загряж ская еще до приезда племянниц начала хлопотать о пожаловании Е. Н. Гончаровой во фрей­ лины к императрице. Ее старания увенчались успехом. 8 декабря 1834 года Е. Н. Гончарова описала брату придворные торжества по слу­ чаю именин Николая I. Она пишет, что имела «возможность полюбоваться прекрасной мадам Пушкиной, которая в своем придворном платье была великолепна, ослепитель­ ной красоты. Невозможно встретить кого-либо прекраснее, чем эта любезная дама, ко­ торая, как я полагаю, и вам не совсем чужая. Итак, 6-го вечером, как раз во время ба­ ла, я была представлена их величествам в кабинете императрицы... Бал был в высшей степени блистательным, и я вернулась очень усталая, а прекрасная Натали была совер­ шенно измучена, хоть и танцевала всего два французских танца. Но надо тебе сказать, что она очень послушна и благоразумна, потому что танцы ей запрещены. Она танце­ вала полонез с императором; он как всегда былочень любезен с ней, хотя и немного вы­ мыл ей голову из-за мужа, который сказался больным, чтобы не надевать мундира. Им­ ператор сказал ей, что он прекрасно понимает, в чем состоит его болезнь, И так как он в восхищении, что она с ними, тем более Пушкину стыдно не хотеть быть их гостем; впрочем, красота мадам послужила громоотводом и пронесла грозу... Мы были уже на нескольких балах, и я признаюсь тебе, что Петербург начинает мне ужасно нравиться, я так счастлива, так спокойна, никогда я не мечтала о таком счастье, поэтому я, право, не знаю, как я смогу когда-нибудь отблагодарить Ташу и ее мужа за все, что они дела­ ют для нас...». Царь был с Е.‘Н. Гончаровой чересчур любезен. Кому он хотел угодить этим са­ мой ли фрейлине, И. Н. Пушкиной или Е. И. Загряжской, неизвестно. О том, какую роль играли многие фрейлины при дворе,— хорошо известно. Каждой из них предоставлялась комната во дворце, но Екатерина Николаевна, возможно, по совету Натальи Николаев­ ны или Пушкина, не поселилась в царских чертогах, а стала жить у Пушкина1. Пушкин избегал придворных балов, камер-юнкерский мундир был ему ненавистен. Еще накануне бала он записал в «Дневнике» 5 декабря 1834 года: «Завтра надобно бу­ дет явиться во дворец — у меня еще нет мундира. Ии за что не поеду представляться с моими товарищами — камер-юнкерами, молокососами 18-летними. Царь рассердится,— да что мне делать?» Обращает на себя внимание в письме Е. Н. Гончаровой и разговор царя с Н, Н. Пушкиной. Уже не первый раз он передает через нее свое неудовольствие поэту. Оказы­ вается, от жены узнал Пушкин, что царь хотел прислать за ним фельдъегеря или при­ дворного врача Арендта, о чем несколько дней спустя поэт записал в «Дневнике». Александра Николаевна посещает балы, спектакли, рауты наравне со старшей се­ строй. Это видно из писем Гончаровых и опровергает мнение некоторых исследовате­ лей, будто А. Н. Гончарова мало выезжала на балы, а занималась более хозяйством и детьми поэта. Наталья Николаевна и Пушкин относились к сестрам со всей сердечностью, и де­ вушки отвечали им искренней признательностью. Но все-таки прежнего семейного спо­ койствия не было. Родители Пушкина писали 7 ноября 1834 года дочери: «...Наконец мы получили известие от Александра. Наташа опять беременна. Ее сестры вместе с нею и снимают прекрасный дом пополам с ними. Он говорит, что это устраивает его в отно­ шении расходов, но несколько стесняет, так как он не любит отступать от своих привы­ чек хозяина дома». 15 декабря был бал в Аничковом дворце, куда приглашалось самое интимное обще­ ство: фрейлины императрицы и великих княгинь, кавалергарды и их Жены, ве­ ликосветские красавицы, титулованная знать. Пушкины также были приглашены. Алек­ сандр Сергеевич приехал вместо камер-юнкерской треугольной в круглой шляпе. Старый 1 А. О. Р о с с е т, будучи фрейлиной, рассказывала, что царь не стеснялся за­ ходить к ней в комнату, когда она мыла ноги. Писал ей такие неприличные записки, что она. показывая другие письма И. С. Аксакову, откладывала их в сторону. См. «Но- ный мир», 193В, № 11.