Сибирские огни, 1976, №5

бравший меня ,в глухом таежном стойбище, учили меня не только русскому языку, но ввели меня в дойр моего родного тунгусско­ го языка. Очень жаль, что нет теперь с нами очень большого ученого профессора Владимира Германовича Богораза-Тана. Он умер 10 мая 1936 года. Это был тяжелый день для всех нас, «нсовцев. Наш теперешний ректор родился в Л ат ­ вии. Его зовут Ян Петрович. Нам много рас­ сказывала о нем преподавательница Вера Ивановна Цинциус. Она сначала была уче­ ницей профессора Штернберга, а потом ее учителем тунгусского языка стал Ян Петро­ вич Кошкин. Он, как и вы, Сидор Савелье­ вич, сражался в кавалерии в гражданскую войну. Как и вы, старый партиец — с 1917 года. Ян Петрович сперва занимался тун­ гусским по грамматике Кастрена, а потом побывал на Нижней Тунгуске. Вы, СидО(р Савельевич, играли с нами в снежки, в бего­ вую лапту, собирали в тайге жимолость и били из малопульки рябчиков. Ян Петрович летом в Луге, где отдыхают все инсовцы, играет со студентами в волейбол, любит ка­ таться ,на лодке, ловить рыбу. Вечерами у костра он рассказывает нам о греческих пи­ сателях. Мне особенно запомнились его бе­ седы о трагиках Эврипиде, Софокле и Ари­ стофане. Я часто вспоминаю вас, Сидор Савелье­ вич, глядя на наших учителей. Каждый из них чем-то напоминает вас. Вот вы органи­ зовали в .нашей школе первый кружок пе­ ния, увлекли почти всех девочек и мальчи­ ков изготовлением чучел птиц — рябчиков, куропаток, филинов, красногрудых турпа­ нов. Ян Петрович и другие преподаватели создали в ИНСе студии живописи, скульп­ туры, хореографии и кабинет начинающего автора. Вот главная причина, почему я ни разу не приезжал в свои края. Родителей нет, близких родственников у меня тоже нет, а вас, Сидор Савельевич, я ждал в Ленин­ град. Все думал, приедете и своими глаза­ ми увидите, какие чудесные картины пишет ненец Костя Панков. Вы всегда поражали нас своим талантом — у вас хорошо полу­ чались лица людей. А Костя Панков изобра­ жает природу Обского Севера. Недавно о нем был напечатан отзыв писателя Генна­ дия Гора: «Каждая картина П анкова— это песня, переведенная волшебным переводчи­ ком «а язык линий и красок. Кисть, кото­ рую Панков держал в руке, обладала осо­ бым свойством, она соприкасалась не толь­ ко со знанием художника и с загрунтован­ ной поверхностью холста, но умела проник­ нуть в сокровенное бытие североуральской тайги, до поры до аремени смирно леж ав­ шей на дне памяти Панкова в свернутом ви­ де. И вот чудо свершилось, к удивлению са ­ мого художника... Когда я стою возле кар­ тин и акварелей Панкова, я слышу два го­ л о са— голос природы и голос художника, слившиеся вместе, как сливаются образы явлений и событий в поэме Лонгфелло, объ­ единившей в единое целое мир и человека». Кроме Кости Панкова, пишут картины удэгеец Василий Уза, эвенк Никифор Шан- гин. Я очень люблю смотреть на работу чу­ котского костореза и скульптора Вуквола. Я глаз не могу оторвать, когда на сцену выбегает «оленная упряжка» ненцев, когда эвенки водят свой ёхор или Таня Слобод- чикова, приехавшая с Камчатки, танцует ительменский «танец ворона». Я по-хороше­ му завидую многим нашим поэтам, особен­ но нанайцу Акиму Самару, эвену Николаю Тарабукину, корякскому писателю Кецаю Кеккетыну. Вы спросите меня: ну, а что я, чем сам-то увлекаюсь? Я вам, Сидор Савельевич, ска­ жу честно. Ни поэт, ни художник, ни скульп­ тор из меня не выйдет. Я да.вно стал зани­ маться переводами с русского на тунгус­ ский. По совету нашего доктора Свердлова перевел его книжку «Как лечить больного человека». Участвовал в бригаде по перево­ ду текста Конституции СССР. Еще мне по­ ручили переводить Устав комсомола. А дней пять назад закончил перевод повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка». Чуть не забыл. Глафира Макарьевна В а­ силевич задумала издать огромный тунгус­ ско-русский словарь и не дает мне покоя. Я получаю от нее по 500—600 карточек для проверки, и мы с ней спорим и даж е руга­ емся. Она странная, Глафира Макарьевна. Обругает меня: «Ты,— говорит,— совсем не тунгус. Ты ничего не знаешь», а потом сама ж е зовет в гости. Наварит мяса и велит есть, как в чуме, без вилок. Дома она очень добрая. А я смотрел карточки, и все мои за ­ мечания она учитывает. Выходит, в споре я прав. Еще Глафира Макарьевна заставила меня вспоминать эпические сказания тунгу­ сов. Вспоминал я долго. Записал все. Скоро выйдет книга, и на;обложке мое имя. Может быть, Сидор Савельевич, меня оставят в аспирантуре. В этом году я з а ­ канчиваю Северо-Аэиатский семинарий. Ваш ученик получит диплом учителя с высшим образованием! Появились у народов Севера свои учителя. Врачей еще нет, но непремен­ но будут. Еще раз спасибо вам, Сидор Савелье­ вич,— человеку, открывшему нам, тунгус­ ским детям, путь к знаниям. Теперь на Се­ вере много учителей, подобных вам. Д ол­ гих лет жизни вам, Сидор Савельевич, здо­ ровья и счастья! Все тот же Бэркон. Здравствуйте, Вера Ивановна! Академик Сергей Андреевич Козин, автор «Джангариады», «Гэсэриады» и «Сокровен­ ного сказания», был эвакуирован с группой ленинградских ученых в Саратов. Там он обратил внимание на работу доцента Веры Ивановны Цинциус. Также вынужденная покинуть Ленинград, где она мужественно вела себя па оборони­ тельных работах под городом, Вера И ва­ новна в эвакуации деятельно занималась научными исследованиями — фонетикой тун­ гусо-маньчжурских языков, вокализмами в языке орочей, ороков и ульчей, консонантиз-