Сибирские огни, 1976, №5

чем знает, РасуЛка тот ваш проклятый? Мало, что ль, на Москве ш а ­ пок из лисьих хвостов?! — Мало...— меняется Михайло в лице от этого Марьиного спокой­ ствия.— Больно приметен Айбеков треух! В нем уши из черной лисы. — Я сама хочу поговорить с ним. Привели вы его? — В сенях дожидается.,. М арья подошла к двери, чуть приоткрыла ее, подозвала Алену, по­ велела ей привести из сеней черкешина. Р а с улка неслышно, как тень, вскользнул в опочивальню и как-то мягко, тихо, легко, не как человек, а как ворох тряпья, приник к полу. — Гуаша!! — подобострастно и опять же удивительно мягко, слов­ но вся гортань его была выстлана пухом, вышептал он. — Подымись, Ра с ул . Подойди.— Марья будто и не услышала, что он, должно быть, от растерянности, по давней привычке назвал ее ныне уж е низким для нее званием — г у аш а .— Вина хочешь... царского? — О-е!! Не смею, гуаша! — пуховой мягкостью выкатилось из уст черкешина. Мар1ья опять простила ему его упорное — гуаша... — Хорошо, Р а с ул ,— о б л а с к и в ающ е 'с к а з а л а она.— Я угощу тебя вином, только после... А сперва ты ра сскажешь мне все, что рассказал моим братьям. Ты ничего не утаил от них? — О, как можно?! А л л а х свидетель! Марья простила ему и аллаха... — И ты уверен, что шапка, которую ты видел в приказе,— шапка Айбека? — О-о!.. Уверен. Пу сть шакал сожрет мои кишки, если я ошиба ­ юсь! У Айбекова треуха на правом ухе подпалина была, и на том, что в приказе, також подпалина. — Ты больше никому про сие не ра ссказывал? — О-о-о! Никому! Только князьям... — Хорошо, Ра с ул . Ты верный слуга. Погоди, я принесу вина. Марья неспешно вышла через боковую дверь, ведущую в трапез­ ную, и вскоре вернулась, неся на серебряном подносе три небольших стеклянных кубка, наполненных красным вином. — Мои братья пожал уют тебя, Р а с ул , выпьют вместе с тобой,— ласково ск а з а л а она, подходя с подносом к черкешину, превратившему­ ся в сплошное подобострастие.— Ты знаешь, по нашим горским обыча­ ям, ежели господин выпьет вина со своим слугою, слуга становится ему другом. Возьми средний кубок... Князьям б уд ут крайние.— Марья по­ вернулась к братьям , взгляд ее повелевающе, властно указал им на кубки. Б ул герук покорно, не раздумывая, первым взял кубок. Михайло заколебался, словно почуял какую-то опасность... Его глаза, как два злобных, затравленных зверька, истошно, отчаянно вопили — нет! Но Марья властно, неумолимо держал а перед ним поднос, и Михайло, ознобно съежив плечи, тоже взял кубок. — Б удь здоров, Р а с у л ,— сказал он деревянным, пустым голосом и, подождав, пока тот благоговейно, со священной торжественностью вы­ тянул из своего кубка все до последней капли, осторожно пригубил свой кубок. Марья, приняв от Р а с ул а кубок, ласково выпроводила его, наказав не рассказывать никому ни про треух, ни про. ее разговор с ним. Ра с ул ушел участливый, будто обласканный самим богом. — Что же дальше, Кученя? — сказал неудовлетворенно Б ул г е ­ рук.— Вина попили, а дальше? Марья вместо ответа изнеможенно швырнула на пол кубок — он раскололся с жалобным, тонким зойком, будто был живым существом;