Сибирские огни, 1976, №5

Оженю сь я...— сказал С а в а — уж е без стыдливости, без см ущ е ­ ния. Коли быть мине еще на к р е с у '... Д а л бы бог! На с в ад ь б у тебе покличу. Не кличь, не пойду,— отчужденно буркнул Малюта .— Я хоть породы не знатной, не жирной, да с чернью мне с я б р у в а т ь 2, однако ж, непристойно. И то верно,— безобидно согласился С а в а .— А вот жли вздумашь хоромы рубить — кличь мене... Никого иного не кличь — мене, Са в у , кличь! С р у б лю табе диво-дивное, чиво ввек никому не рубил. Все бояре завидова ть станут табе! З а вступку твою я табе своей хи тр о с т ью5 от­ плачу... коли ноне я сдюжу Махоню. — Сдюжишь... Нынче у него рука легка. — Л е г ка ...— ухмыльнулся печально С а в а .— Вон души не выши­ б е т - '- в л а в к у вшибет. Кабыть мине твою силу... Впервой зрю такое! Д а и люд, поглянь, попритих... Штоб вот так с-под Махони с полусотней в с т а в а т ь — не видывали такого еще на торгу. 4 Фетинья две недели ходила в Кремль, к царскому дворцу,— высле­ ж ив ал а М алю т у , чтоб поклониться ему, поблагодарить за Саву... Самое дорогое, что было у нее,— Одигитрию в серебряном окладе с ж емч у га ­ ми и каменьями, которой ее благословила мать, выдавая замуж , понесла она ему в дар . Готов а была в ноги упасть и молить принять его — так бы­ л а переполнена благодарностью ее душа. Сава , которого она после тор­ говой казни, еле живого, с изодранной в клочья спиной, привезла к себе, ска зал ей — из последних сил: — Ну, баба , коли быть мине еще на кресу, пыдем мы с тобой под венец. То гда -то и вынула Фетинья иконку из киота... Д в е недели ходила она с ней в Кремль, и все ждала , все вглядывалась в каждого верхового и пешего, направлявшегося к царскому дворцу или из дворца, надеясь встретить Савиного заступника, да все напрасно. Отчаяла сь уж , как вдруг, к ак раз к исходу второй недели, увидала она Малюту. Он ехал верхом, в сторону Тимофеевской стрельницы, пересекая дворцовую пло­ щадь шагом , как это и полагалось делать всем, за исключением самого царя, его наследников да сеунча — вестника радостной вести, которому дозволялось осажива ть коня у самого Красного крыльца. Кин ул а с ь Фетинья вслед за Малютой что было духу... Знала: не до ­ гонит на площади, потом уже не догонит, потому что, проминув пло­ щадь, он тут ж е пустит коня во всю прыть. Догнала, заб ежал а наперед, умоляющ е прижала руки к груди — в руках замотанная в тряпицу иконка. М алю т а недовольно придержал коня, хмуро, подозрительно обсмот­ рел Фетинью , недовольно спросил: — Что тебе, женка? — Боярин!..— задышка прервала Фетинью.— Бога ради... погоди, боярин! — На свадьбе я токмо боярин,— хмуро буркнул Малюта. — Не изволь гневаться, добрый человек... Не по лести я...— чуть- чуть отдышавшись, поспокойней заговорила Фетинья. Звание твое мне неведомо, а для нас, простых, как не дьяк, не купец, так уж е и боярин. 1 Б ы т ь н а к р е е у — т. е. если доведется остаться живым. 2 С я б р у в а т ь — водить компанию, дружить. 3 Х и т р о с т ь ю — здесь: искусностью.