Сибирские огни, 1976, №5

Иван Константинович был в хорошем расположении духа. — А я где-то уже вас видела,— ска зала девушка, подавая руку. — Где же? — спросил Иван Константинович и хитровато улыбнулся. — Д а у « а с на трассе,— вспомнила Таня.— Вы какие-то бумаги при­ носили на подпись начальнику. — Ты что, родная, думаешь, нефтепровод одни молодые строят? Мы, старики, тоже на что-то годимся... Я на вашем участке временно снабженцем работаю. Сам на пенсии, а вот попросили — не смел отка ­ заться. Дали мне, честно сказать, беличью работенку — вот и кручусь, как в колесе: трубы, электроды, тушенка, спальные мешки, сварочные аппараты, яблоки, запчасти к трубоукладчикам... Опустошу склад, глядь — новая баржа пришла. Ермаков замолчал и, перехватив взгляд Тани, брошенный на дверь, сказал: — Подождите, дочка скоро придет. Она в столярную мастерскую ушла, стеллажи для библиотеки хочет заказать. Д а и сына здешнего лесника заодно повидать ей хочется. Николай у них в клубе любителей природы какой-то патруль возглавляет. — Мне рассказывала Лира. Я ведь тоже вступила в этот клуб. З е ­ леный патруль — охранники леса, голубой — воды. Воюем с браконьера­ ми, следим, чтобы буровики не сливали нефть в нерестовые протоки. — Большое дело творите, молодые люди. Называют нефть черным золотом, а подчас так это золотишко, добытое с великим трудом, так разбазаривают, что диву даешься. Оставшаяся в живых рыбешка в дру ­ гие водоемы улепетывает. Вот и выходит две дыры в кафтане — и нефть гибнет, и рыба. — Что и говорить, Иван Константинович, гулкой стала земля на- рымская. На одной широте и нефтеразведчики, и строители нефтепрово­ да, и осушители болот, осваивающие пойму, и лэповцы... Какого только люду не наехало, какую только технику не привели сюда. Небо и земля стонут от гула. Вы — старожил этих мест и помните, наверное, с т а ­ рый Нарым? — Как не помнить... сонливая была земля: уйдет с октября под снег — и самого человека в сон клонит... А ры-ы-ы-бы бы-ы-ло, а пушни-и- ны-ы! Мы тут с тобой, Таня, разговорню устроили, я о чае совсем забыл. Сейчас сообразим. — Не беспокойтесь, я только что из-за стола. — Что ж, сытого гостя легче потчевать. Возьмите вот хоть орешков пощелкайте, воздушной закалки они. Смотрю вот на эти орешки и вспо­ минаю алатаевский бор. Был он кормильцем для многих — и зверь, и че­ ловек торили к нему тропы. Вывозили мы на подводах мешки с орехами, ягоду в берестяных кузовах. Строевого леса было много — рубили д в у х ­ этажные избы, амбары крепкие. Мужики алатаевские — народ работя ­ щий! Зимой морозец крепостью с водку, а у возниц рукавички за опоя­ ской. Отцы и деды наши были сильные — мы дробнее пошли. А пели-то как раньше! Гаркнут разудалую застольную — свечи гаснут. — Пахотной земли много было? — Хватало. Земли свежие, малошевеленньге — раз вспашешь, сей две весны. Жильная была землица — десятина до с т а пятидесяти пудов давала . — Алат аево на Кети стоит? — На ней, матушке. Добр ая река... крутанет раз двадцать бедрами — плес за плесом — смотришь, и Обь показалась, а там и до Нарыма р у ­ кой подать. — Мне Лира рассказывала об Алатаево. — Родилась-то она в Березовке, что на берегу речки Пайдугиной стоит, а в школе училась алатаевской,— Ермаков глянул в окно.— Вот,