Сибирские огни, 1976, №4

Присев, Гайдамачиха задумчиво стала вглядываться туда, где спря­ талось за облаком солнце и чернел едва приметный у горизонта остров, перечеркнутый покосившимися столбами бывшего причала. Она словно вспоминала давние годы, когда на этом месте шумел бойкий купеческий перевоз: ржали кони, слышалось пощелкивание бичей, звучали голоса бородатых крепких ямщиков, загоняющих на паром свои подводы, и она — совсем молодая, красивая женщина — командовала всей этой шум­ ной, разномастной публикой. Как будто избавляясь от воспоминаний, Гайдамачиха покачала го­ ловой, поманила рукою к себе мальчишек и тихо, будто рассуждая сама С собой, проговорила: — Остров совсем в воду уходит. Раньше намного был выше. — Когда раньше? — спросил Сергей.— До революции, да? — И до революции, и позднее... — В Березовке говорят, вы до революции паром и трактир здесь держали,— неожиданно ляпнул Димка. Гайдамачиха вскинула к нему голову, посмотрела на ружье и как- будто испугалась. Несколько секунд растерянно пошамкала губами, словно у нее исчез голос, затем опять уставилась на озеро мутным взгля­ дом и тихонько проговорила: — Супруг мой, Петр Григорьевич, этим владел. В голосе Гайдамачихи, в худой сгорбленной фигуре, ее было столько усталости и безысходной тоски, что Димке вдруг стало жалко старуху. Он прикладом ружья толкнул Сергея и скосил глаза в сторону деревни — пошли, дескать, домой. Но Сергей как будто не понял намека. Гайдамачиха по-етарчески тяжело поднялась, тихонько подошла к самому озеру, с большим трудом нагнувшись, зачерпнула пригоршню воды и поднесла ее к губам, словно поцеловала. После этого долго стоя­ ла, не отрывая взгляда от острова, беззвучно шевеля губами, как будто про себя шептала молитву. Подбежавший к ней Ходя склонился над во­ дой, несколько раз лакнул длинным слюнявым языком и так же, как Гайдамачиха, уставил морду вдаль. — Смотри, Ходенька, последний раз смотри... Кузя не захотел идти с нами, так, дурачок, никогда больше и не увидит нашего озера,— обра­ щаясь к собаке, словно к разумному существу, тихо сказала Гайдама- <чиха, провела мокрой от воды ладонью по лицу и, сгорбившись силь­ нее обычного, придерживая в фартуке рыбу, пошла по тропинке среди тальников к Березовке. Опустив понуро морду, за нею покосолапил Ходя. Мальчишки завороженно смотрели старухе вслед. Первый раз они видели бабку Гайдамакову такой, будто помешанной, и не могли понять, что с нею случилось. Затянувшееся молчание нарушил Димка: — Прощаться приходила со своим озером. — Ага... «Прощание славянки» состоялось...— задумчиво произнес Сергей и обернулся к Димке.— Музыка Адапкина, слова не известно чьи. Пластинка такая у нас дома есть с мировецким маршем. — Кузю какого-то вспомнила, который не захотел с ними идти смотреть на озеро,— опять сказал Димка. Сергей постучал себя по лбу. — Соображаешь хуже бульдозера. Козел у нее Кузя, которого Торчков вилами в бок пырнул. Помнишь? — Значит, бабка и козла, и собаку хочет с собой увезти? Ее ж с ни­ ми в поезд пассажирский не пустят. — Может, она на товарняке поедет. — Кто сейчас на товарных поездах ездит? Это не в революцию, что­ бы на товарняках ездить...— Димка поставил ногу на массивную цепь, тянущуюся толстой змеей от березы к берегу.— А про то, как мы лодку отомкнули, даже не спросила бабка.