Сибирские огни, 1976, №4

Старуха, подметая длинной-предлинной юбкой песок, подсеменила к лодке, с интересом уставилась на рыбину. — Должно быть, у острова словили? — Ага, у острова, у острова, бабушка, — зачастил обретший кое- как дар речи «загипнотизированный» Димка. — Там с испокон веков крупные щуки .водятся. Супруг мой, Петр Григорьевич, царство ему небесное, не к ночи будь помянут, — Гайда- мачиха торопливо перекрестилась, — еще крупнее этой бывало привозил от острова. Да и сама я, помоложе годами будучи, любила там рыба­ лить. Лодочку для целей этих держала, плотник Серапионыч ее ремонти­ ровал... Теперь же совсем здоровье кончается. И лодочка какой уж год починки не видит, решето решетом стала... — Гайдамачиха посмотрела на- мальчишек. — Вы, миленькие, на ней больше не плавайте. Утонете по своей вине, а родители ваши положат грех на мою душу. Жить мне мало осталось, не успею перед богом отмолиться. — Мы, бабушка, не утонем. Мы, как рыбы... — начал Сергей, но Гайдамачиха перебила его: — На такой дырявой лодочке и рыба утонет... Разговаривая, старуха продолжала разглядывать в лодке щуку. Она даже наклонилась, длинным костлявым пальцем потрогала щучье брюхо и вдруг попросила: — Продали бы мне на ушицу рыбки, миленькие- Давно я ушицы не пробовала. — Чего ее продавать... — Сергей забрался в лодку и поднял щуку. — Берите бесплатно, если хотите. — Куда мне такую щучищу-то...— Гайдамачиха испуганно замахала рукой.— Там, ® лодочке, чебачки имеются. Вот мне штук пяток и хватит. Сергей быстро собрал на дне лодки с десяток рыбешек и положил их в подставленный Гайдамачихой фартук. Старуха сунула под фартук руку, порылась там, как будто собиралась показать мальчишкам забав­ ный фокус, и протянула Сергею несколько белых монет; — Вот вам за рыбку денежки. Сергей, насупившись, спрятал руки за спину. — Не надо нам денег, мы не спекулянты. — Бери, милый, бери... — настаивала Гайдамачиха. — Лишь злые люди про меня языками чешут, будто чужим добром пользуюсь. Я, ми­ лые, за прожитую жизнь напрасно копейки ни с единой души не взяла. За труд свой только брала. И ты, милый, бери. Это трудовые твои де­ нежки, за них греха нет... — Не надо, да ну вас... — смутился Сергей. —• Не обижай старого человека отказом, •— продолжала петь ста­ руха. — Конфеток в сельмаге у Броньки Паутовой купишь, сладеньким с дружком побалуешься, может, когда и вспомнишь бабушку Гайдама- кову добрым словом. Уезжаю ведь я отсюдова.— Она все-таки всучила Сергею деньги, и тот, не зная, что с ними делать, смущенно опросил: — Куда вы, бабушка, уезжаете? — Уезжаю, милые, к своему сыну... — Где он живет? — Его давно в живых нет. Погиб в немецкую войну и схоронен у города Брянска. Вот хочу найти могилку и помереть рядом с сыночком. Набежавшее с севера облако широкой тенью накрыло Потеряево озеро. Вода заметно потемнела, совсем угрюмыми стали торчащие из нее черные столбы бывшего паромного причала. Гайдамачиха из-под ла­ дошки посмотрела на небо, беззвучно пошевелила губами и отошла от во­ ды подальше. Отыскав глазами лежащую на берегу березовую чурку, устало опустилась на нее, бережно держа на коленях в фартуке взятую у Сергея рыбу. Ходя, не отставая от хозяйки ни на шаг, улегся у стару­ шечьих ног.