Сибирские огни, 1976, №4

— Верно речет боярин,— поддержал Немого Шереметев.— Великое умыканье породе нашей от службы е худородными. Ты уж их, государь, и в воеводы верстаешь! •— Оттого худородным и место даю, что благородных рачительных не имею,— резко сказал Иван,— Единая спесь да ленивство, нерадивость да злокозненность з благородии вашем... Да корысть безмерная!..— по­ чти до крика напрягся Иван.— Стяжаете от государства, а не в государ­ ство, да еше чести^ ищете, почета... И не восставайте, не восставайте!..— крикнул Иван.— Утишьте в ваших душах свое противное окаянство! Не наветую я на вас, не облыгиваю!.. Ежели уж я облыгаю, то от кого же иного ждать правды?! Все истинно! Не было бы того, не злобились бы на худородных, а радовались, что их раденьем государство крепость обрета-' ет и лагоду, и споспешествовали б им в том, а не отстранялись, боясь честь свою замарать! — Хоть мы и грешны, и недостойны,— подал голос Кашин— спокой­ но и гордо, с достоинством, ибо в этом его «грешны и недостойны» было не уничижение, а тонкая осторожность,— однако рождены мы от благо­ родных родителей, которые дедам твоим и отцам прямо служили и в доб­ ром согласии с ними пребывали и нас в том наставили в заветах своих... Но ты, нечестивым наушникам внимая, отстранил нас от государства... И как нам теперь служить тебе, коли ты нашей службы не желаешь и как береженье тебе теперь с нас спрашивать, коли ты сам по себе, а мы сами по себе? v — А, уж слышал я от вас сие говорение,— беззлобно и даже как будто разочарованно отмахнулся Иван, словно услышал совсем не то, чего ждал, но видно было, как он напрягся, слушая Кашина, как будто готовился к чему-то худшему.— То ли злость и наушничество нечестивое — свое царство в своей руке держать, а подданным своим владеть не да­ вать? Русские государи изначала сами владеют всем царством, а не боя­ ре и не вельможи. — Мы о том и не помышляем — царством владеть... мимо, тебя, го­ сударь,— ответил 'мягко Кашин.— Безмерно сие законопреступление... Ты царь, и богом утверждено твое царство! Ты выше всех, ты глава все­ му, и нет среди нас ни единого, кто не благоговел бы перед святостью твоего венца и душу за тебя не положил бы! Но... вспомни, государь, что написано во второй книге Царств?.. Когда Давид советовался со своими вельможами, желая исчислить народ израильский, и все вельможи сове­ товали ему не считать, а он не послушал советников своих... И какую беду навел бог за непослушание синклитскому совету?! Чуть весь Из­ раиль не погиб! А что принесли неразумному Ровоаму безмерная гор­ дость и совет юных и презрение совета старейших? Иван, сидевший на троне откинувшись к его спинке, вдруг резко приклонился к столу, навалился на него грудью, словно хотел быть по­ ближе к Кашину, чтоб лучше разглядеть его лицо — или показать ему свое... — Красно речешь, боярин!..— Иван попробовал улыбнуться, но улыбка не получилась—лицо его судорожно дрогнуло, перекосилось, как от боли, и осталось таким— перекошенным, болезненным... Страшило это лицо — и отвращало.— И как вразумительно!..— Иван еще сдерживал себя, и голос его, хоть и гневный, был ровен, насмешлив, ехиден...— Гос­ поди, бедник я!.. Не разумел, что доброхоты вкруг меня... Поборники го- сударского благополучия... Хранители истины, питающей их синклит скую мудрость, коей они хотят поделиться и со мной... Дабы я, от прегор- дого своего самовольства, царства своего не порушил, подобно неразум­ ному Ровоаму. Что же мы. Ноевы потомки, библейских царей наследни­ ки, лише одно негодное от них унаследовали? И разве все беды и не­ счастья израилевы стались лише от их прегордых и самовольных царей?