Сибирские огни, 1976, №4

оформленное протокольной записью) охра­ нять жизнь В. И. Ленина, Центральный Ко­ митет не мог не контролировать практиче­ ское выполнение. О местонахождении Вла­ димира Ильича постоянно знали Я. М. Свердлов, Г. И. Бокий, возможно еще кто- то в ЦК, и, по мере необходимости, секре­ таря районных комитетов, те немногие из­ бранные люди, на которых возлагалась от­ ветственность за обеспечение безопасности вождя революции. Сделанные замечания, конечно, не умаля­ ют огромную полезную работу Г. Петрова как исследователя по теме, порождающей все новые и новые вопросы, скорее говорят за то, что приоткрытую книгой страничку о жизни В. И. Ленина и о заботе партии о нем следовало бы раскрыть до конца. Считаю, что выражу надеж ду, если не всех, то абсо­ лютного большинства читателей книги «Ша­ ги на Широкой», на то, что ее автор про­ должит отлично удавшуюся ему работу писателя-документалиста в области Ле- нинианы. В. ПОЗНАНСКИЙ В. Н. Еременко. Завещание сыну. Докумен­ тальная повесть. М., «Молодая гвардия», 1975 (серия «Подвиг»}. В литературном багаж е Владимира Ере­ менко более десятка книг — «Широким шагом», «Гидростроители», «Белоярская атомная», «Жаркий север», «Свой хлеб» и другие. Все это художественно-докумен­ тальная проза, проза высокого накала, на­ полненная публицистическими раздумьями о судьбах поколений советских людей. Д о ­ стойным продолжением этого ряда явилась новая документальная повесть автора — «Завещание сыну». «Эти истории довелось мне слышать от разных людей и в разных концах страны на протяжении двух десятков лет журналист­ ской работы,— пишет автор во вступле­ нии.— Приедешь по делам редакции на з а ­ вод или на стройку, в колхоз или совхоз, в институт, на шахту, да мало ли куда за ­ брасывает тебя, беседуешь с людьми об их жизни, работе — словом, собираешь мате­ риал, и вдруг в разговоре мелькнет фраза или только слово: «прямо сорок первый», «как на войне», и перед тобой приоткроется судьба человека с другой, неведомой для тебя стороны». Вот эту «другую» сторону человеческих судеб, сторону, связанную с участием в великой битве против гитлеровского наше­ ствия, автор и приоткрывает перед читате­ лем на страницах повести.• Особенность ее в том, что она представляет собой пере­ работанный и дополненный вариант неболь­ шого сборника рассказов и очерков «Стра­ ницы памяти», который вышел в издатель­ стве «Молодая гвардия» в 1970 году. Появ­ ление сборника вызвало поток писем от ге­ роев очерков, от близких им людей — это позвало автора на новый поиск, на более глубокое изучение обстоятельств, сопровож­ давших тот или иной из эпизодов. Да и сами письма органично вплелись в ткань нового произведения, как бы осветили его изнутри, согрели теплым дыханием людей, шагнувших в повесть из гущи жизни, «Здравствуйте, уважаемый Владимир Николаевич! Начала я .читать вашу книгу «Страницы памяти». Прочитала только рас- оказ «Дети войны» и не смогла дальше... Отложила книгу и пишу Вам. Хочу поде­ литься с вами, рассказать о себе...». «Рассказать о себе»... Вот этими расска­ зами о себе автор очень умело, очень в ме­ ру, тактично, без нажима перемежает свое повествование, давая читателю возможность «испить из первоисточника», как бы сзч- деться с героем с глазу на глаз. И к месту, и ко времени среди этих рассказов о себе — дневник гитлеровского офицера, передан­ ный автору бывшей военной переводчицей •при политотделе 62-й армии В. И. Чуйкова. Дневник этот попал к ней зимой сорок третьего в Сталинграде... «Я слишком впал в уныние, снова очень печален. К сож але­ нию, мне не с кем поговорить откровенно. Мучает мысль, что я навсегда останусь в России...». Навсегда остались в России, легли здесь в землю тысячи и тысячи гитлеровских сол­ дат и офицеров, посягнувших на свободу великого русского народа, ибо в противо­ борстве человеческих качеств победили му­ жество, стойкость, человеколюбие, а про­ играли жестокость и человеконенавистни­ чество. И публикация чужого дневника — это своего рода прием публицистики, по­ могающий еще ярче показать силу духа русских людей. К сожалению, автор не смог удержаться от «замечаний по поводу»: зачем-то при­ нялся комментировать дневник, что назы­ вается, «разжевывать» его содержание. Разве читатель сам не в состоянии оценить публикацию, сделать нужные выводы? Досаду вызывают и языковые погрешно­ сти, встречающиеся кое-где в тексте повес­ ти: «Это меня так поразило, так ошараши­ ло...», «Мы молчали, пораженные неожидан­ ным рассказом...»; «Слушая его рассказ, меня опять, уж е в который раз, поразила укоряющая мысль...». Пусть лучше поражается читатель, авто­ ру ж е следует сдерживать свои эмоции или, во всяком случае, не столь густо высы­ пать их на страницы повествования. Но все это — мелочи, шероховатости, ко­ торые, будем надеяться, автор устранит при подготовке произведения к отдельному из­ данию. В целом ж е повесть читается с не­ ослабевающим интересом, побуждая еще раз оглянуться .на военную страду, которая никогда не изгладится из памяти народа. Г. ПАДЕРИН Н. Буханцов. Испытание жизнью. М., «Сов­ ременник», 1974. Проблематика книги Николая Буханцова «Испытание жизнью» выявление законо мерностей в развитии русской советской по­ вести на современном этапе, определение