Сибирские огни, 1976, №4

Ян Гочол ВЫХОД I. Погляди перед собою: мы пройдем сквозь снег сыпучий, городской, гипсоподобный, истребляемый, живучий, усмиренными полями, сквозь предчувствие бетона, там, где пилы распевают по лесам еще зеленым, где обугленные птицы, возникая в острых травах, не поют, но извергают гвозди новых песен ржавых. Погляди: не отставая, точно тень идет за нами пес; опущенное долу, языка погасло пламя — погляди: идет за нами, погляди: я повторяю, этот темный молчаливый пес, отвязанный от лая. Он тебе подарит душу или новую отыщет, если ты свою оставил там, в покинутом жилище. Ты еще возьми с собою вместе с этим добрым зверем свой топор, он не обманет. Он рукам надежно верен. Будет нам сама дорога — целью, смыслом, оправданьем... Вы мертвы, хотя и живы — равнодушные к страданьям. Нету ярких, нету сирых, нету главных и неглавных, если жив среди живого, значит — равный среди равных. II. Не оглядывайся — тщетно: в прах слова сгорели где-то, что отпали от значенья, точно мясо от скелета; слушай голос, но не эхо. * * * Кто всезнающе глаголет — как работать хлеборобу, плотнику или шахтеру, вместе с тем — не нюхал поля, над собой не чуял гору и бревна шнуром не метил, не болел осенней нивой — тот непрошеный радетель, тот пророк весьма фальшивый; кто своим кисельным телом мужика изображает с равнодушием умелым- труд и правду искажает; даже если консерватор станет ярым модернистом — коль в душе администратор — будет он дрянным артистом; тот, кто веяньям в угоду пот прольет дежурно-льстивый — не приблизится к народу в неестественности лживой. Там они — в земле родимой — корни всякого народа. Хлебороб непобедимый — жив, пока жива природа. Там и плотник-созидатель, счастье строящий упрямо,—