Сибирские огни, 1976, №4

ем житье-бытье, сказал, что давно собирал­ ся позвонить, договориться о встрече... — Это можно, это нужно. Но только не завтра и не послезавтра. Понимаешь, уез­ жаю сегодня далеко, очень далеко. Месяца на два, а может быть, и на три. Прочтя в моих глазах присущее журна­ листу любопытство, предупредил со свойст­ венным ему тактом: — Куда еду, не спрашивай, Шандор. Это — военная тайна. Черные брови его сдвинулись, задумчи­ вость мгновенно сняла улыбку с лица. Про­ сил через какое-то время позвонить Вероч­ ке — Вере Ивановне, его жене, она будет в курсе. И думать не думал я тогда, что этот ко­ роткий разговор у редакционного подъезда будет последним. О гибели Залки под Уэ- ской я узнал от своего товарища-правдиста, известного международника Якова Зиновь­ евича Викторова. Как-то в конце рабочего дня, который в редакции нередко длился д о рассвета, я заглянул к Викторову в ка­ бинет, чтобы получить самые свежие све­ дения с фронтов республиканской Испании. Викторов стоял у карты, расцвеченной флажками. Стоял непривычно грустный. — Погиб генерал Пауль Лукач,— глухо произнес он, завидев меня в двери. Имя этого храброго человека, командира XII интернациональной бригады, отличив­ шейся в боях за Мадрид, я слышал по ра­ дио, читал о нем. — Узнаешь? — Яков Зиновьевич протянул номер газеты на испанском языке. На первой странице, в черной рамке, я увидел портрет убитого генерала. Лицо по­ казалось мне очень знакомым. — Как он похож на Матэ Залку! — вы­ рвалось у меня. — Генерал Пауль Лукач и есть Матэ Залка,— подтвердил Викторов и объяснил, что э т о—-девичья фамилия его матери, урожденной Лукач. Он напомнил, что та­ кую^ фамилию носил один из героев залков- ской книги. А в Испании Матвей Михайло­ вич решил носить ее сам. Залка умел объединять людей. Граждан­ ская война в Испании была тем самым оселком, на котором они проверялись. Не­ мец Людвик Ренн и полковник Дюман из французского батальона в первую мировую войну дрались друг против друга не на жизнь, а на смерть. Итальянец Галлеани во­ евал против венгров, когда Залка служил прапорщиком в австро-венгерской армии. В республиканской ж е Испании все они вое­ вали вместе против одного общего врага —' фашизма. Их объединил там Матэ Залка, как объединил в свое время нас, начинаю­ щих полтавских литераторов и журнали­ стов, где во время встреч с читателями они выступали на украинском, русском, поль­ ском и венгерском языках. Это были поис- тине интернациональные вечера. * * * Когда из далекой Испании горькая весть докатилась до Белик — самого милого для Залки места,— все, кто знал его, горевали. Женщины плакали, влажнели глаза у вете­ ранов гражданской войны, притихли всегда шумливые хлопчики, с которыми он любил возиться. В Москву, в адрес вдовы Залки и в Союз писателей, шли сочувственные пись­ ма, телеграммы. Село восприняло гибель пи­ сателя, как потерю родного человека. Здесь, в Беликах, как точно подметила сельская учительница Груня Тихоновна Рыбка, Залка проложил глубокую борозду. Он участвовал в строительстве колхоза, ко­ торый с честью носит теперь его имя. Присутствие писателя сразу ощущаешь при въезде на сельскую площадь: она тоже носит его имя. По прилегающей к ней ули­ це дружно шагает пионерский отряд — юные залковцы. И песня, которую они чет­ ко поют, посвящена воину-революц«онеру, писателю-интернационалисту. На здании поселкового Совета — мемори­ альная доска с выбитыми на ней словами: «Здесь жил и работал революционный венгерский деятель Матэ Залка (генерал Лукач), который погиб 11 июня 1937 года в борьбе с итало-немецким фашизмом в Ис­ пании». А напротив поссовета — новый светлый домик, музей писателя. В нем собрано все или почти все, что связывало Матэ Залку с Беликами, с Полтавщиной, с Украиной. Его книги, изданные в Харькове, Киеве и Москве на русском, украинском, польском, немецком, венгерском, молдавском языках. Его статьи и письма, личные вещи — все, что дорого и памятно беликовцам, и не только им. Матэ Залка своей короткой, но яркой жизнью проложил глубокую борозду. Он проложил ее не только в Беликах, но и в Сибири, на Украине — повсюду, где его чи­ тают, помнят, чтят и любят.