Сибирские огни, 1976, №4

комплексности анаши, экономического кругозора. Отбор проектировщиков производит­ ся на последней стадия из полевых подразделений, а там не густо. Иногда бы .надо во­ время забрать специалиста, пока он окончательно не стал топографом, да кого послать в поле вместо .него! Вот так разрослась проблема, затронутая Орловским, одним из самых опытных руководителей партии. В институте, почти не шутя, уверяют, что поле держится на трех китах: Афанасии Андреевиче Богомолове, Николае Семеновиче Уфимцеве и Алексее Ивановиче Носкове. В оонове утверждения — их многолетний стаж трассовиков. У Алексея Ивановича — за всю жизнь одна запись в трудовой книжке: принят в «Том- желдорпроект». Так в то время назывался «Томгипротранс». Парнишкой из-под Ново­ сибирска пришел в Томский топографический техникум. Почти окончил его,— война. Из техникума перешел в казармы артиллерийского училища. Д аж е по военным нормам он необычайно быстро продвигался по службе. Командир топографического взвода, взвода разведки под Ленинградом. Потом комбат, начальник штаба дивизиона. Коман­ диром дивизиона закончил войну иод Кенигсбергом. За три месяца бывший капитан защитил диплом в топографическом техникуме. Первая его трасра проходила от Братска до Лены. За нею — Северосиб — Салехард— Игарка; Лена-—Тайшет; Хребтовая—Усть-Илим; наконец, БАМ. — Мне нравится моя профессия, и я к ней подхожу.— Аккуратный, педантичный, многие годы каждая цифра выводится им как на выставку, Алексей Иванович и го­ ворит, по отдельности взвешивая слова, не торопя их.— Изыскания — очень скрупулез­ ное дело. Оно большой старательности, строгости к себе требует. Подумаешь, прибор изучил иди комаров не боишься! Ты любую минуту ответственность на себе чувствуй; за чертежи, документы, за стройку. Многим не по душе это. Славы много, спору мало. Ну и уходят туда, где повиднее и попроще, б ез душевного напряжения... — Алексей Иванович, повар плачет, говорит, печь затапливает. С высот рассуждений о профессии жизнь опустила нас в обыденную повседневность. На кухню и в столовую (их поставили под крутым берегом, чтобы повару не бегать вверх- вниз) можно было пройти только в высоких сапогах. Сапоги для повара нашли, но она боится, и вполне обоснованно, что может рухнуть размытая печь. Бояться — боит­ ся, а щи в огромном котле варит. Люди придут с профиля, и их надо кормить. По­ мочь ей Носков был не в силах — посочувствовал, успокоил. В этот момент река вынесла из-за поворота моторную лодку. Она плыла по тече­ нию без двигателя, управляемая веслом. Заметав лагерь, на лодке включили мотор и наперерез потоку пробились к берегу. Из моторки торопливо выбрались двое небри­ тых, заросших мужчин. — Товарищи, помогите бензином. Всю ночь по рекам и протокам носились, пять бачков сожгли. Дождь, тума.н, ничего .не видно — И тут же, перебив себя, один из при­ бывших попросил: — Сигарету для знакомства не найдете? Сигареты нашлись, пригласили гостей к Орловскому. 0,н, молча выслушав просьбу, не отреагировал на нее, чего-то ждал еще. Те поняли его молчание и полезли за доку­ ментами. Госта оказались специалистами (геологоразведочной партаи, искали воду для снабжения будущих поселков. Из отдаленного отряда тревожно сообщили о на­ воднении. — Зимовье затапливает, вылазим на крышу— и всё!.. Связь прервалась. В отря­ де две девушки. Сразу ж е и послали моторную лодку — единственный транспорт. З а ­ блудились, все залито — «е разберешься... — Лето какое-то неудачное,— жадно затягиваясь, сыпал второй гость,— План со­ рвали. Не дай бог, с людьми что случится. Слушайте, а что, если .мы по вашей рации отряд вызовем? Быстро настроили .ранию, передали микрофонную трубку. — Олива! Олива1 Слышите меня? Потом еще' •— Олива, Олива, слышите меня? Никто не отзывался. Тогда он перешел на экстренный .вариант: Всем, всем, всем. Кто слышал Оливу, отзовитесь. Кто слышал Олину... И снова никто не отозвался.