Сибирские огни, 1976, №3

их! Выручать надобно, Савка, братью нашу!.. Мы за тебя стояли, постой и ты за нас!.. Ступай к царю... Ведает он тебя; хоромы ему рубил, в По­ крову дело твое... Пади ниц, проси — пусть тебя казнит, а братью поми­ лует!..» Перед бабами Сава-виновато отмалчивался, а перед мужиками от­ водил душу — матерился так, что преисподняя дрожала! Чего только не выгребал из его распутной души злой язык его, каких только прокля­ тий не наслал он белому свету и роду людскому, а болВше в сего— мяс- ницким, как будто из-за них лишь и велись на земле все беды и зло. Фе­ тинья, слушавшая всю эту Савину несусветицу (куда Денешься?!), толь­ ко задергивала перед иконами запоны да иногда вставляла урезониваю­ щее словечко: — Ох, Савушка, не стыдишься бога, постыдись хоть меня!.. — Ты, баба, промеж моей души не встрявай! — -фыркал Сава и на­ чинал кричать, будто торгуясь, что не может положить своей головы под топор, потому что мясницкие в выгоде останутся — против одного Рыш- киного живота плотницкие двумя лягут!.. Фролка уже лежит, да еше и ему, Саве, свой живот положить!.. От такого позора плотницким из Москвы долой! Как ему, Саве, на всю плотницкую братью такой позор навести?!. До веку вся Москва обсмеивать плотницких будет, что верх уступили оюнючим требушатникам. Но мужики выставляли ему свой счет: коли станут разбойные дья­ ки заточенных по подлинной судить — сколькими еще животами распла­ тятся плотницкие за единый Рышкин живот?! Крепок был довод — толь­ ко он и убеждал Саву. — Да и н етто царь живота тебя лишит? — по иному счету рассчи­ тывали мужики.— Ему руки твои еще ,ой как сгодятся!.. Сколь еще ему на Москве деревянного дела делать станется, а ин хитрей тебя — поис- кать-то надобно! Глядишь, и смилостивится, и отдаст плотницким вину, да повелит из застенков повыкинуть! .Согласился Сава с мужиками, унял свою балмошь, даже на Фе­ тинью перестал фыркать; поклялся плотницким ударить царю челом и отдаться своей головой за все их вины и либо выручить братью из зато­ чения, либо разделить с ними их участь. Но-— до бога высоко, а до царя далеко!.. Знал Сава, что дьяки да бояре не допустят его до царя, вот и решился он перенять царя на ули­ це и упасть ему в ноги, и вымолить прощение плотницкой братии. Верил Сава, что царь в такой торжественный и радостный день будет особен­ но добр и милостив и пожалует плотницких, а свою вину Сава и оправ­ дывать не собирался — так и решил: упадет в ноги и скажет: «Я всему зачинщик, я всему вина! Меня вели казнить, а братью, смилуйся, по­ жалуй!» Фетинья пошла вместе с ним, хоть Сава и ершился, и гнал ее прочь... — Самому тебе не дойти, Савушка!.. — Дойду, баба!.. И хвост мине ни к чему! На срам толико... — Слаб ты, Савушка... Приметила я, как на улицу вышел — небо в твоих глазах похитнулось! Упадешь в толпе — затопчут! — Ох, баба, после тебе мине и ад раем покажется! Шла бы ты назад да сидела в избе, так и господу богу от того радостно стало бы! •— Нет, Савушка, я с тобой след в след... А пристанет, так разом и царю в ноги.\. — Вздумай!.. То уж непременно живота лишусь, токо не на плахе, а от сраму,— взбеленяется Сава и начинает снова гнать от себя Фетинью в суеверном отчаянье, что не будет ему удачи из-за нее, ибо баба, что бес — один у них вес! А Фетинья будто и не слышит Савиных нареканий, лукава Фетинья и упряма, да и страшно ей оставлять Саву одного среди такого столпотворения, Люд валом валитоо всех концов Москвы... Только