Сибирские огни, 1976, №3

службе в церковь даже перестали ходить. Целыми днями баклуши бьют, моты мотают — день коротают!.. Девки с парнями по чуланам тискают­ ся или, улизнув из Кремля через Портомойные ворота, пробитые в сте-' не у Благовещенской башни, бегут на Москву-реку на санках кататься. Кинется дворецкий Никита Романович Юрьев искать на какое-нибудь дело челядников, все подклети избегает, кроме старых баб-кислошниц1 да поварих,— никого!.. А бабы подскажут ему: «Ты, болярин, по чулан­ чикам прометнись, чай, кого и сыщешь!» Отправится Никита Романович по чуланам, позастукает с дюжину блудней да блудниц — вечером в че- лядницкой трапезной учиняется порка. По охотце — сам Никита Рома­ нович сечет, нет охоты — конюхов кличет. Парням, словленным на блу­ де,— по полдюжины розог, девкам — по полной!.. Девкам нет пощады,, нет оправдания: сучка не схочет, кобель не скочет! Старухи-предатель­ ницы посмеиваются над девками... Им бы пожалеть бедолаг, да не ж а ­ леется — бабья судьба здесь у всех одинакова: и их молодость была ис­ сечена розгами, и они наплодили детей, не зная даже от кого, и пораз- дали их по монастырям. Челядным дворцовым девкам замужество заказано: не должно у них быть ни мужей, ни детей, ни забот иных, кроме забот о царском до­ ме. Так и проводят они весь свой век во дворце мирскими монахинями. Вот и нет тут ни у кого друг к другу жалости! Не жалеется — привыкли, да и не нажалеешься: отлежатся девки и снова за свое примутся. С рождением царевича кончилась у дворцовой челяди беззаботная жизнь. Со дня на день ждали царя (доехал он уже до Старицы!), а дво­ рец был запущен,- грязен, полон мышей и тараканов. Собирались зимой повыморить тараканов, растворив на мороз все двери и окна, но опять же из-за царицы не стали: Марья ни на один день не соглашалась оста­ вить своих покоев... Родила Марья, и сйма повелела Юрьеву свезти ее на кремлевское подворье своих братьев Темрюков, тогда и повытравить из дворца тараканов. Разошелся Юрьев, раззавзятился!.. Полдня вытаскивали челядни- ки из дворца ковры, перины, одеяла, полсти, шубы, кровати, сундуки с рухлядью, а с полдня за дело взялись тараканщики. Подвезли ко двор­ цу три воза конопляных головищ с зернами, растопили во дворце все печи ясеневыми дровами, позатворили на окнах наглухо ставни, подло­ жив под них рогожи, и, как только печи достаточно раскалились, при­ нялись сыпать на загнетки, полные жару, конопляные головища. Щед­ ро сыпали!.. Бурый и густой, как грязь, дым, поваливший из печных труб царского дворца, застлал пол-Кремля... Юрьев, взгромоздившись на заваленный шубами старый великокня­ жеский трон, принадлежавший еще великому князю Иоанну Василье­ вичу, который челядники выволокли из дворца вместе с кроватями и сундуками, нетерпеливо, сердито кричал тараканщикам. — Да затворяйте же, окаянные, двери!.. Двери в белых сенях затво­ ряйте! Весь дух уйдет! Тараканщики затворили и законопатили в белых сенях двери, по­ лезли на крышу забивать в трубы дым... Юрьев опять запричитал. Мало ой мало конопли наметали!.. Не изведется проклятый! — Вона’— м ало !— загалдели челядники, сгурбившиеся вокруг Юрьева.— Куды больше — два воза! Медведя пусти — издохнет! А та- пакан, ведомо, болей медведя не быват! . — Мало' — сердится Юрьев.— Надо бы и третий воз пометать! — Вовсе ты„ батюшка-боярин, опупел! — выпаливает кто-то скоро­ говоркой. 1 К и с л о ш и и к и — «пениальные люди, занимавшиеся приготовлением квашеной капусты, квашеной репы, солением огурцов.