Сибирские огни, 1976, №3

Из темноты сеней вышаркивает громадный мужичина с лицом Каи­ на, цапает Ваську за грудки, подтаскивает к себе... — Нешто государева указу не ведаешь, ерепён?..— рокочет му­ жик.— Ночью не велено на постояниях службу справлять. Васька ударяет его в грудь шкворнем, вырывается, злобно шипит: — Государь — пред крыльцом!.. Голова с тебя вон, быдло безмозг­ лое! — Васька всаживает в раззявившийся рот мужика свой кулак, зловещим шепотом начинает материться. Такое доказательство немного убеждает мужика. Сплюнув кповь с губ, он крикнул через сени — в избу: — Фронька, неси фонарь!.. Пришла с фонарем дрвка— в белой посконной рубахе до пят, по­ верх рубахи разодранный тулуп, по тулупу — на грудь и за спину — ки­ нуты две полузаплетенные косы. Подала мужику фонарь — под руба­ хой легко колыхнулись полные груди. Васька глянул на девку — и смолк от похотливой оторопи, глаза обмякло сползли с девкиного лица — туда, где под рубахой острились соски ее молодых грудей, — Женка? — спросил Васька мужика. Мужик не ответил — пошел с фонарем к саням, подойдя, приткнул его к козырю, пристально всмотрелся в лежащего Ивана. Иван вдруг поднялся, приблизил свое лицо к свету, глухо спросил: — Неужто ведаешь ты лик царя своего? — Нет, не ведаю... государь! — Пошто же светишь и государём меня зовешь? Мужик опустился на колени, тихо, благоговейно прошептал* — Потеперь ведаю, государь... — А как не государь я?..— иепытывающе прищурился Иван. — Государь! — непоколебимо, еще с большим благоговением про­ шептал мужик.— В иного бы я не поверил! Напряженные глаза Ивана дрогнули, острый взгляд надломился — он опустил глаза... — Спаси тебя бог, мужик.... Порадовал ты меня... Не забуду я сей ночи: смерть мне чудилась, мужик!.. Разумеешь, смерть! И мнилось мне, что никчемен я и недостоин места своего... Врагов своих устрашился!., У тебя есть враги, мужик?.— неожиданно спросил Иван. — Есть, государь... У кого их нет?! Да я ге страшусь своих вра­ г о в— я страшусь друзей. Враг, он что волк, государь,— клыки всегда наруже. С врагом, гобударь, и в темный лес пойдешь, а с другом — в чисто поле не суйся. —- Говори... Еще говори!.. Я велю тебе! — Да что говорить-то, государь?! Вестимо, как оно на бел-свете ведется: скотина чешется бок о бок, а люди — врозь! — А пошто так, мужик, пошто?.. — Про то — бог ведает, государь. — Нет, мужик, нет! — вскрикнул с гневным испугом Иван и выбро­ сил вперед руки, словно преграждал мужику вход куда-то в святая свя­ тых.— Бог создал человека образом вечного бытия своего. Но человек пошел вслед похотей своих! Бог сотворил человека правым, а люди пу­ стились во многие помыслы...— Иван задохнулся от жесткого шепота, на который сорвался его голос, и вдруг примирительно сказал: — Ну-ка скажи, что неверно сие... — Должно быть, верно, государь,— скорбно выговорил мужик.— Человек хочет добра, счастья, а счастья на всех поровну на земле не припасено... Раздели бог счастье поровну — усмирились бы люди! — Неужто и у меня с тобой счастья должно быть поровну? А?..—