Сибирские огни, 1976, №3

земь их бьет, и в исступлении держит, а посля того исступления мужик той да женка благовестят... — Лжа! — выхекнул кто-то утробно, как после тяжелого удара, и заковыристо выматерился.— Лжа!.. Откель им ведать то благовестив?! — Написано: нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тай­ ного, чтр не было бы узнано,— сказал все тот же голос в углу. Кабак! разом притих... Малюта направил в дальний угол свой насто­ рожившийся глаз. Один Сава остался равнодушен к услышанному. Про­ тяжно икнув, перекрестив рот, он с тоской спросил: — И чиво?.. — Про книги також молвят... Не нужны, молвят, книги все г -н и старые, ни новые, бо спастись по ним нельзя. Нужна, молвят, единая книга —г книга золотая, голубиная — сам дух святой! А книги все прочь — потопить в реке или пожечь в огне, и итить на святое место кликать на землю превышнего бога! Малюта прошел в угол к говорящему, приткнулся к его лицу и то­ ропливо проговорил: — Ну-ка, вразуми, вразуми... Не очул я твоих словес! — Ты — чиво? — откачнулся от него в ужасе мужик.— Чиво ты?.. Бог с т о б ой !— пёрекрестил он Малюту и намерился вылезти из-за сто^ ла, но Малюта навалился локтем на его плечо и со зловещей ласково­ стью повторил: — Вразуми, вразуми добра человека... Не очул я твоих словес! — Да он чиво, братя? — закричал мужик и пополз с лавки из-под Малютиного локтя.— Рожа-то — ух!..— страх господень! Кто-то потянул Малюту сзади за кафтан. Малюта вырвался и опять к мужику, уже сползшему с лавки на пол, но сзади вновь ухвати­ ли Малютин кафтан — теперь покрепче!.. Из-за стойки выскочил кабатчик, заметушился, запричитал: — Людя!.. Христом богом!.. Не трожьте бельмастого! Не трожьте бельмастого, людя!.. Чуяла его искушенная душа зловещую тайну Малюты, но для дру­ гих Малюта был только косматым мужичиной, таким же, как и все они,— без. тайн и без зловестий, и они принялись расправляться с ним с таким же яростным завзятьем, с каким нередко расправлялись друг с другом. Сава кинулся на выручку Малюте... Такого только и ждала его ли­ хая душа, падкая до буйства и злочина. Раздразненная хмелем, она в любой миг готова была сорваться с цепи — и сорвалась. За Савой под­ нялись и все его артельщики... Отчаянный вопль кабатчика, умолявшего не трогать бельмастого, потонул в горячем рыке двух дюжих яростных человеческих глоток. Бронники и кузнецы, которых было большинство в кабаке, были дюжим народцем — вскоре Савина братия стала выпол­ зать из кабака с вышибленными зубами, с расчаученными носами, с ра­ зорванными губами, отплевывающиеся, отхаркивающиеся кровью... Малюта с Савой держались дольше других, зато и досталось им больше всех: Малюта с трудом-с трудом выполз « з кабака, а Сава и вы­ ползти не смог — вынесли... 5 Фетинья целую неделю отхаживала Саву. Как привезла она его из кабака, еле живого, бесчувственного, так и « е отходила от «его ни на шаг. В тот день прибежал к ней мальчонка из банеглименья: «Тетка, плотницкие меня пбелали... Вашего Савку усмерть убили!»