Сибирские огни, 1976, №3

ти лужи. Следом за ним, смиренно, как овцы за пастухом, брели его артельщики. Не хотелось им топать в Бронную слободу: и путь не бли­ зок, да и кабак не больно хорош... Куда как лучше было устроить брат­ чину в кабаке «Под пушками» — у Фетиньи, но Сава, с той поры, как осрамился перед Фетиньей, да и перед всей Москвой, из-за своей .неуем­ ной, хмельной похвальбы, упорно обходил этот кабак. Даже трепка, что задали мясницкие ему и всей его братии на Кучковом поле, так не обес­ куражила и не настыдила Саву, как настыдила его хмельная затея с Фе­ тиньей. Избу рубить он ей начал (крест целовал — как тут отступишь­ ся ? !), до половины сруб вывел — и бросил! Не от лени — от стыда бро­ сил... Извели его насмешкают да издевками: весь торг потешался над ним, толпой сходились, как на скоморошье игрище, глазеть, «как Сава свой позор отрабатывает!» И, сойдясь, так умащивали его скабрезностя­ ми, так отделывали ехидными, злыми розгами, такой горячей стыдобой ошпаривали ему душу, что Сава готов был сквозь землю провалиться. Пошел он к Фетикье отпрашиваться от своего крестоцелования, денеж­ ный откуп сулил ей — какой запросит! — только бы не ему рубить эту проклятую, испозорившую его избу! Не взяла Фетинья его откупа... — Мне, Савушка, деньги твои не впрок... Я також позор на душу взяла, и за тот позор хочу не дитя, так хоть избу от тебя иметь. Гордить­ ся буду избой, Савушка, — на позоре-то своем!.. Ласкова была Фетинья, льстива, льнула к Саве, играла глазами, смеялась, дразнила его своим смехом, ласковостью своей, красотой... Са­ ва натужно морщился, потел — просил Фетинью снять с него клятву... Христом-богом просил — не вняла Фетинья, лавку изломал в сердцах — не помогло!.. — Нет, Савушка, клятвы твоей я тебе не отдам! А коли гоньба тебя так изводит, что и моготы нет, так возьми меня в женки! И срам с себя сымешь, и избу в охотцу дорубишь! Возьми, Савушка, я пойду за тебя! — Эх, баба!! — вздыбился Сава и сам положил конец своим прось­ бам,— Д ум ать , как я однова, с хмельной головы, позарился на твой рай, так уж и живот весь свой изведу на те сласти?! Да я двойную гонь­ бу стерплю, две избы тебе поставлю, а вольную душу свою и живот свой не осужу на истерзание бабьей плотью! Заказал Сава себе дорогу к Фетинье, а дорубливать избу нанял, было, других плотников, но Фетинья не дозволила им и разу тюкнуть топором, спровадила их к Саве, а на другой день и сама заявилась к не­ му на печатню, привезла пироги, сбитень — разугощалась, будто у себя в дому. У Савы рожа вытянулась топором — уж такого на свою голову он не ждал! Вызверился он на Фетинью, а она и глаз не смутила, пошла оглядывать печатню и все всплескивала руками и радовалась, что и ей так же пригоже будет срублена изба. Вытерпел ее Сава и с облегчением выпроводил, а через три дня она вновь с пирогами и сбитнем, и вновь принялась всплескивать руками... Артельщики, всегда и во всем стоявшие за Саву, теперь не знали, как постоять за него, и только молча уписывали Фетиньины пирога да запи­ вали их сбитнем, пряча от Савы свои виноватые, растерянные улы кн. Понимали они, чего ради затеяла Фетинья всю эту хитрость: не о б и з б е пеклась она — не нужна была ей изба, ей нужен был Сава. И не по ли артельщики, почему Сава так рвется из этих сетей? Такой бабы, как Фетинья— поискать!.. Красоты Фетинья была дивнои, на всю Москву славилась, да еще и подальше - куда эту славу завезли московские куп­ цы. Теперь заезжий купчина, если был он наслышан о Фетинье и если в нем еще не усмирилась мужская сила, не шел перво-наперво в Покров ский c o 6 o d к обедне а шел в кабак «Под пушками» — посмотреть, полю­ боваться5а Фетинью. И сколько таких она уже отшила - знатных, и бо­ гатых не под стать Саве!.. Как мотыльки ча свет, бросались на нее же