Сибирские огни, 1976, №3

земных хлябей, ни твердей небесных ему не сотворить: то дело изна­ чальное, то корень вселенной! Но иное — вельми гораздое и славное, до чего я по скудости ума своего и домыслиться .не могу,— человек непре­ менно станет творить! Непременно, други мои, и книга наипаче поспо­ собствует ему в том! Книга — сие сундук, куда люди из поколения в по­ коление складывают самое сокровенное, самое мудрое, самое гораздое и потребное. А коли сундук мал — сколько туда закладешь? Да и не всяк к тому сундуку допущен... Сколь доброго и славного, сотворенного разу­ мом Людским, гибнет втуне, не попадая в сей сундук, и сколько разум­ ных втуне плутает на давно исхоженной стезе, не ведая о своем предте­ че! А будь сей сундук открыт для всех, путь к истине, к добру, к потреб­ ным деяниям был бы спрямлен и вельми облегчен. Ежели книгу вложить в каждые человечьи руки, силы им придается столько, что и загадать про сие нет возмоги. ■ — Ан в книгах-то, отец дьякон, чужая мудрость писана,— сказал Сава, засматривая хитровато в глаза Федорову.— Чужому уму-розуму, стало быть, научают книги. Человеку своим умом пристало жить! — В ерно!— завздыхали артельщики.— Тады, выходит, всяк за ра­ зумника сыдет, книги те перечтя?! — Наберется иной глупец книжного розуму-то да станет ладному, смекалистому человеку поперек ево дела встрявать да с толку ево сби­ вать,— сказал важно й строго Сива, будто отчитывая Федорова.—Уж и ноне речется, што дураками свет стоит. А от книг твоих, отец дьякон, им и вовсе вольготье настанет! — Нет, Сава Ильич, — спокойно возразил Федоров.— Неправота твоя тут...— Федоров помедлил, обвел взглядом артельщиков: умудрены, лукавы и с виду только простодушны... С такими ухо держи остро! Вон как повернули дело. И хоть не правы по самой сути, а, вот же найдись, доведи им это. Не просто довести! Сава выжидающе смотрел на Федорова... — Неправота твоя, Сава Ильич,— твердо повторил Федоров,— Истин­ ный ум городьбой не огородишь! А дурак!.. Дурак места ищет, а разум­ ного и в углу видно. Может, и вправду на дураках свет стоит, но дви­ жется свет разумными, и все пригожее, доброе и потребное на свете — от разумных. Не так ли, Сава Ильич? — Так-то оно так,— горделиво усмехнулся Сава,— а токо всякая мудрость от бога, отец дьякон. Мы, вон,'без книг тебе хоромы поставили. Постник Барма Покрова на рву також без книг поставил! Все дела­ ется, как мера и глаз укажут, да божьим провидением. Так што мой совет тебе, дьякон, кинь сие дело да подавайся к нам в артелю! Житье наше пригожее и вольное. Ныне в кабак пыдем! Федоров раздумчиво улыбнулся этим словам Савы, мягко, но с твердым достоинством сказал: — Имею я вместо рала художества рук моих, а вместо житных се ­ мян дано мне духовные семена по вселенной рассевать и всем по чину раздавать духовную сию пищу. Каждому свое, Сава Ильич! 4 С треухом, полным серебра, полученного на ■Казенном дворе за срубленную печатню, шагал Сава в Занеглименье — к бронникам, в их кабак, прозванный на Москве с чьей-то нелегкой руки «Гузном»,— за то, должно быть, что находился он в тесном и темном подполье, крепко пропахшем всеми запахами бровного ремесла. Сава греб промокшими сапогами по снежной жиже, постно пятил губы и изредка брезгливо цвиркал плевками в попадавшиеся на его пу-