Сибирские огни, 1976, №3

бе, своей разнуздавшейся спеси, не столько на страх плотницким, сколь­ ко в угоду этому глазеющему люду дурит Рышка, кичится своей удалью и лезет на рожон. — Уходь, Рышка!.. Не доводь до преха! — остепеняют его плот­ ницкие. — Вам-то греха страшиться?! — кричит Рышка и лупит колом по пешням, по ломам, по дубинам, выбивая их из рук. Плотницкие сперва лишь отмахиваются от Рышки, но Рышка нагле­ ет, и пешнн и дубины плотницких все опасней и угрозливей заносятся над ним. Рышка изворачивается, отбивается колом, хохочет, материт­ ся... Рожа его отчаянна, пучеглаза, багрова, как освежеванная... Кто подбадривает плотницких, а кто Рышку, и Рышка старается! Уже с десяток пешней и дубин валяется в снежной, истолченной ногами жиже, а Рышке все мало... Бросается он на плотницких с разбегу, врыва­ ется в самую середину кучи и вдруг, выронив кол, ища руками опоры, медленно оседает на колени. Лицо его из багрового становится белым, как береста, и в выпученных глазах застывает болезненное недоумение! Из-под треуха на виске медленно выползает алая струйка и будто об ­ жигает Рышку — он вздрагивает и тяжело падает лицом в снег. 2 Влажные, скользковатые каменные ступени свели Мстиславского в тюремный подвал Казенного двора. Ключник, шедший впереди Мстиславского с факелом, приостановил­ ся, угодливо сказал ему: — Склонись, боярин, свод низок тута... Поднял над головой факел, освещая низкий выступ свода, на коль­ це, которое он держал в левой руке, звонко брякнули ключи. У Мсти­ славского дрогнула бровь, он нахмурился, украдкой скосился на ключ­ ника — в руках у того снова брякнули ключи. Мстиславский протяжно сопнул, пригнулся и нырнул головой под выступ. Ключник с факелом по­ спешил за ним. В глубине подвала подслеповато тлел каганец... Разило прелью и копотью. Яркий свет факела выманил откуда-то тени, и они стали сно­ вать по стенам, как привидения. Мстиславский, угрюмо сгорбатившись, шел на огонек каганца. Ключник на последних шагах чуть опередил его, слазил рукой в темне­ ющую рядом с каганцом нишу, вынул из нее длинную тоненькую свечку, походившую на земляного червя, поджег ее от факела, протянул Мсти­ славскому. — На таких свечках и боярина держите? — спросил Мстиславский. — Ох худо, боярин,— вздохнул ключник.— Единая свеча велена бо­ ярину на добу... Царское повеление! — присказал он строго.— Ах, боя­ рину подавай их дюжину... Всяким разом расправа надо мной. Чепом убивает, ногами... Худо, боярин!.. Входить к нему страшусь. Лют больно! Мстиславский посмотрел на свечку — она уже сгорела на треть, по­ ка он слушал ключника. —■Дай мне факел,— досадливо сказал Мстиславский, швырнув на пол размягчившуюся свечку. — Не велено, боярин! — Сказано тебе — боярину свобода! — Мстиславский забрал у ключника факел.— Царь миловал боярина... Отворяй! Мстиславский приблизился к тяжелой, округленной сверху двери, сплошь окованной черным шишковатым железом, осветил факелом заг мок. Ключник покорно отпер дверь. Мстиславский увидел узкий зев вхо