Сибирские огни, 1976, №3

Пушкин договорился с Натальей Николаевной, что они будут писать друг другу, и 20 июля отправил ей письмо из Петербурга. Оно, по всей вероятности, было послано с братом Пушкина Львом Сергеевичем, который желал нанести Наталье Николаевне предсвадебный визит: «Честь имею представить вам моего брата (который находит вас такой хорошенькой в своих собственных интересах и которого, несмотря на это, я умо­ ляю «вас принять благосклонно)... Петербург уже кажется мне «страшно скучным, и я хочу сократить насколько возможно мое пребывание в «нем... Из очень хорошеньких женщин я видел лишь м-м и м-ль Малиновских, с которыми, к удивлению своему, вче­ ра обедал. Тороплюсь — целую ручки Наталье Ивановне, которую я не осмеливаюсь еще называть маменькой, и вам также, мой ангел, на? вы не позволяете мне обнять вас. Поклоны старшим сестрицам». « Не прошло и десяти дней, как Пушкин снова обращается к невесте с письмом. Его беспокоит молчание, ведь Н аталья Николаевна обещала писать... И. Н. Гончаров пришел к Пушкину с письмом от деда, в котором денег на прида- вое не обещалось, и поэт 30 июля сообщал невесте: «Серьезно я опасаюсь, что это з а ­ держит свадьбу, если только Наталья Ивановна не согласится поручить мне заботы о вашем приданом. Ангел мой, постарайтесь, пожалуйста». Пушкин сообщ ает Наталье Николаевне, что в петербургском свете ее уже ждут, просят, показать ее портрет, которого он сам, к сожалению, не имеет. Поэт с нетерпением ждал часа, когда приедет в Москву и свидится с невестой. В десятых числах августа они с Вяземским уже мчались на перекладных в Москву. 14 августа Пушкин написал письмо А. Н. Гончарову на Полотняный завод. Через десять д н ей— следующее письмо, в котором сообщил, что все старания в Петербурге быЛп тщетвы, что у него скончался дядя, В. Л. Пушкин, похороны «и траур по которому вновь откладывали свадьбу. К тому ж е у Пушкина испортились отношения с Натальей Ивановной. Эта свое­ нравная и сварливая женщина, измученная несчастной судьбою, третировала Пушкина, устраивала оскорбительные сцены, иногда доходила до исступления, но любовь поэта превозмогла все. Размолвки с Натальей Ивановной бывали у Пушкина и раньше, но последняя сильно задела поэта. Полагая, что Наталья Николаевна во всем выполняет волю матери, он, уезж ая в Болдино, писал своей невесте: «Я уезжаю в Нижний, .не зная, что ждет меня в будущем. Если ваш а матушка решила расторгнуть нашу помолв­ ку, а вы решили повиноваться ей,— я подпишусь «под всеми предлогами, какие ей угодно будет выставить, даж е если они будут так же основательны, как сцена, устроенная ею мне вчера, и как оскорбления, которыми ей угодно меня осыпать. Может быть, она права, а неправ был я, на мгновение поверив, что счастье созда­ но для меня. Во всяком случае вы совершенно свободны, что же касается меня, то з а ­ веряю вас честным словом, что буду принадлежать только вам, или никогда не женюсь». В письме к В. Ф. Вяземской, которая согласилась на их свадьбе быть посаж е­ ной матерью, такж е говорится о размолвке с будущей тещей: «Я уезж аю , рассорившись с г-жой Гончаровой. На следующий день после бала она устроила мне самую нелепую сцену, какую только можно себе представить. Она мне наговорила вещей, которых я по чести не мог стерпеть. «Не знаю еще, расстроилась л«и «моя женитьба, но повод для этого налицо, и я оставил дверь открытой настежь...». Что было тогда на душе у поэта,— он .рассказал П. А. Плетневу: «Д ела будущей тещи моей расстроены. С вадьба моя отлагается день от дня далее. Между тем я хла­ дею, думаю о заботах женатого человека, о прелести холостой жизни. К тому же мо­ сковские сплетни доходят до ушей невесты и ее матери — отселе размолвки, колкие обиняки, ненадежные примирения... Осень подходит. Это любимое «мое время — здоровье мое обыкновенно крепнет — пора моих литературных работ настает,— а я должен хло­ потать о приданом да о свадьбе, которую сыграем бог весь когда... Еду в деревню, бог весть, буду ли там иметь время заниматься и душевное спокойствие, без которых ничего не произведешь...». Д о свадьбы было еще более, чем полгода, а по Москве уже ползли самые различные слухи. Д рам атург А. А. Шаховеской спрашивал у С. Т. Акса­ кова 27 июня 1830 года: «Сделайте одолжение, напишите мне, каков Пушкин в муж ьях, похож ли хоть несколько на порядочного человека. Сбросил ли с себя хоть немного