Сибирские огни, 1976, №3

ручки Ваши и честь имею пребыть с искренним почтением покорная .внучка ваша Н а­ талья Гончарова» («Летопиои...»). Нам не известно ответное письмо А. Н. Гончарова, но то, что оно было, видно из письма А. С. Пушкина Афанасию Николаевичу на Полотняный зав о д от 3 м ая 1830 года: «С чувством сердечного благоговения обращ аю сь к Вам, как главе семейства, которому отныне .принадлежу. Благословив Н аталью Николаевну, благословили Вы и меня. Вам обязан я больше, нежели чем жизнью. Счастье Вашей внучки будет священ­ ная, един отведшая моя цель и все, чем -могу воздать .Вам за В аш е благодеяние». « А. Н. Гончаров обещ ал выделить Н аталье Николаевне часть имения. Еще в 1770 году основатель завод а кулил у князя Одоевского деревню Катушки в Нижегородской губернии. В 1830 году .в селении было 847 десятин земли, и оно было разделено иа три части по числу дочерей Гончаровых. «В первую входило 280 душ , во вторую 284, в третью 281. Эта-то последняя часть с деревней Верхней Полянкой и предназначалась дедом Н аталье Николаевне» («Летописи...»). Впоследствии с выделением в приданое этой деревеньки случилась заминка: был жив отец Н. Н. Гончаровой, прямой наследник Афанасия Николаевича, и дети при его жизни не имели права получать какую-либо долю имений. Это оставило Наталью Ни­ колаевну фактически без приданого. 3 мая поэт отправляет письмо родителям и сестре, Ольге Сергеевне: «Дорогие родители, я получил еще д ва ваших письма. Могу ск азать вам лишь то, что вы уже знаете: что все улажено, что я счастливейший из людей и что я всей ду­ шой люблю вас. Его величество всемилостивейше выразил мне свое благосклонное удовлетворение заключаемым мною браком... Спасибо, милая Ольга, за дружбу и поздравления. Я прочитал твое письмо Натали — она много смеялась, читая его, и обнимает тебя. Я тож е обнимаю вас, дорогие ро­ дители. На днях, быть может, съезж у в Калугу к деду Натали. Мне бы очень хотелось сыграть свадьбу до наступления поста». Афанасий Николаевич, как уж е отмечалось, жил с Н. И. Гончаровой не весьма дру­ жно и опасался, как бы она не просватала любимую его внучку без ее согласия. Кто- то вн) шил дедушке мысль о донжуанской репутации поэта, его ветрености и непосто­ янстве. В письме от 5 м ая 1830 года Н аталья Николаевна старается развеять сомнения А. Н. Гончарова: «Любезный Дедушка.! Узнав через Золотарева (калужский купец.— JI. Ф .) сомнения ваши, спешу опровергнуть оныя н уверить вас, что все то, что сделала Мамонька, было согласно с моими чувствами и желаниями. Я с прискорбием узнала те худые .мнения, которые вам о «е м внушают, и умоляю вас по любви вашей ко мне не верить оным, потому что они суть « е что иное, как лишь низкая клевета. В надежде, любезный Дедушка, что в се ваши сомнения исчезнут при получении сего письма и что вы согласитесь составить мое щасгие, целую ручки ваши и остаюсь на всегда покорная внучка ваш а Н аталья Гончарова» («Летописи...»). Н аталья Николаевна очень.дорожила честным именем Пушкина и защищ ала его от наветов, еще будучи невестой. «Она каж ется очень увлеченной своим женихом»,— писала современница Н. Н. Гончаровой Н. П. Озерова. В двадцаты х числах .мая Н аталья Николаевна « Пушкин съездили к деду на Поло­ тняный завод. При (встрече с Пушкиным у Афанасия Николаевича .все сомнения рас­ сеялись, он остался доволен женихом. Чтобы их свад ьба состоялась скорее, чего так хотел поэт, А. Н. Гончаров 'видел д в а выхода: первый — просить у министра финан­ сов Канкрина субсидий на Полотняный завод, чтобы поправить производственные дела и выдать на првданое Н аталье Николаевне, .второй — обратить в металл колоссальную статую Екатерины II, валявш ую ся в имении, а деньги употребить на приданое внучки. На Полотняный заво д приехалн в гости к деду сестры и брат Н. Н. Гончаровой, и она осталась с .ними, а Пушкин отбыл в Москву. «И так, я в Москве,— такой печаль­ ной и скучной, когда вас там нет,— писал поэт в черновом наброске своего письма к невесте.— У меня не хватило духу проехать по Никитской...» Погостив у П. В . Нащокина, н а в е с т в подмосковное имение .Вяземских О сгафьево, отсрочив долговое обязательство у А. С. Огонь-Догановского, которому был должен по проигрышу 25.000 рублей, Пушкин 16 июля умчал в Петербург.