Сибирские огни, 1976, №3

ГЛАВА ВТОРАЯ 1 Москва ждала возвращения царя. Долго жила она в без вестии — томилась, роптала, взбудораживаемая нелепыми и злыми слухами, веря им тем больше, чем меньше в них было правды. Проскачет через город к Кремлю крупным наметом всадник, а по Москве уж пойдет: «Беда!..» И начинают приплетаться к этой ниточке другие нити — длинные и ко­ роткие, и столько приплетется, такой клубок намотается, что самые спо­ койные и разумные не выдерживают, идут на торг, к Кремлю, а на торгу всегда имеются охотники пошуметь, подурить, поерепениться — гля­ дишь, и прет уже толпа к Никольской или Фроловской стрельнице... Со­ берется тысяча-другая — уйми-ка такую толпу! Бояре, оставленные царем в Москве «для градского бережения», уж-уж настрадались в эту зиму, не зная, как успокоить чернь. Из Кремля не выезжали — жили по своим осадным дворам... Мстиславский, умев­ ший говорить с толпой и не раз усмирявший ее,— и тот перестал выхо­ дить к ней за ворота, говорил со стрель'ницы, потому что с каждым разом толпа становилась все злобней, все угрозливей, все неуемней. Поначалу собирались, чтоб узнать какую-нибудь весть о царе, потом стали покрикивать: «Куда царя подели?», а дальше и вовсе страшное понеслось: «Разбивай богатинные анбары! Доставай корм !» Нынешняя зима была трудная, полуголодная: летний недород да большие поборы на войну, особенно на этот, затеянный в зиму царем, поход заставили многих повыекрести дочиста все сусеки в своих закро­ мах, вот и нацеливали они свои голодные глаза на боярские амбары. Пришли на Москву вести о голодном разбое тяглых людей из дру­ гих мест: из Обонежской пятины с Пошехонья, где поселяне некоторых сел разграбили монастыри и даже поубивали их игуменов. В Пошехонье был убит Адриан, основатель Адриановой пустыни... Губные старосты доносили из Пошехонья, что ими учинено дознание тому разбою и пой­ ман зачинщик — Ивашка Матрёнин, который в оковах отправлен в Мос­ кву для боярского суда. А в приписке к донесению старосты сетовали на то, что «царь и великий князь велел имати дань с сох по двенадцати рублев, и оттого христьянам тягота настала великая, и мутятся они от той тяготы и разбойствуют вкруг». Бояре сидели в Кремле и ждали голодного бунта, а царь как будто нарочно, как будто в отместку им, до самого последнего дня не слал ни­ каких вестей. Митрополит Макарий хворал... Он-то уж смог бы урезонить смутья­ нов, но Макарии хворал, хворал еще с осени, и с каждым месяцем все тяжче и тяжче,.. Никогда еще Москва не оставалась так беспризорна — ни царя над ней, ни митрополита!.. Царь и раньше часто и надолго от ­ бывал из Москвы — на моления, в походы, но митрополит жил в Москве почти безвыездно. Добрая рука митрополита и святой крест в ней имели над Москвой не меньше власти, чем царь со своими боярами и войском, но особенно прочно держала московитов в узде все-таки рука царя. Нынче же над московитами не было ни той, ни другой руки... Сму­ та лезла изо всех щелей. Бояре, сидевшие в думе и по приказам, были бессильны что-либо сделать: в Москве не было войска. Был хоро­ ший, умелый воевода — Шереметев, единственный, продолжавший сме­ ло и открыто ездить по Москве,— но не было войска: царь все забрал с собой... Он словно бы умышленно оставил бояр беззащитными против черни, один на один с ней — как в кулачном бою, чтоб почувствовали ■ 1 П я т и н а — название каждой из пяти частей древней Новгородской земли.