Сибирские огни, 1976, №3

рия .внимания к конкретным людям, тем бо­ лее—понимания « х реальных нужд, слишком замкнут он в сфере своих абстрактных идей. И не тут ли скрыта истинная причина наметившегося у него психологического надлома, .или, как предпочитают вы раж ать­ ся его сотрудники, «депрессии»? А если так, то путь, которым писатель выводит ге­ роя из кризиса, выглядит до неправдоподо­ бия легким. Письмо опекающего его круп­ ного физика Дубровина, начинающееся об­ ращением: «Дима, мальчик мой...», с прось­ бой поскорее вернуться домой, к работе, «без труда сделало то, чего напрасно доби­ вался Ольф», а с ним вместе — любящая женщина, коллеги, все те, кто считает Кай- данова светилом в науке... Впрочем, и предшествующая научная карьера Дмитрия складывается удивитель­ но гладко, что еще более укрепляет его в сознании собственной избранности, в мол­ чаливой готовности «быть всегда исправной машиной, безостановочно генерирующей и обрабатывающей новые идеи». П равда, «м а­ шина» чуть было не дала осечку и не по­ требовала капитального ремонта, однако никаких нравственных перемен, достойных упоминания, в душе Кайда.нова не произо­ шло. Одно из двух: либо перед нами личность совершенно исключительная, уникальная, но тогда автору следовало бы писать ско­ рее не роман, а биографию великого чело­ века; либо в образе Кайданова воплощены характерные черты ученого наших дней, но в таком случае не совсем ясна его драма. Ведь не будем ж е мы считать ее следстви­ ем неизбежных издержек профессии физи­ ка — хотя бы потому, что знаем биографии таких людей, как Курчатов, Королев и дру­ гие... Словом, весьма зримо запечатлев иска­ ния анализирующей научной мысли, сам автор романа последовательным аналити­ ком себя не проявил и оставил на нашу до­ лю немало загадок. Вряд ли виною тому просто нехватка мастерства. Сказалось, ду­ мается, и отсутствие подлинного вкуса к социально-психологическому исследованию >, т. е. того начала, без которого современный роман потерял бы свое лицо. Н ачало это не является заведомо, автоматически прису­ щим литературе качеством — оно требует постоянного углубления. Разумеется, не посредством, например, простого заим ство­ вания методов «социологического описа­ ния» (от чего кое-кто в последнее время предостерегает литераторов) или усвоения культивируемого, на Западе «потока созна­ ния». Речь идет о развитии навыков истори­ ческого и многомерного видения жизни и, конечно же, идущих от классики тради­ ций. Недооценка внутренних возможностей ж ан ра и приводит к той разобщенности х а ­ рактеров и обстоятельств, что встречается в произведениях не только писателей моло­ дых, но подчас и опытных, признанных м а­ стеров. Роман Виля Липатова «И это все о нем...» («Зн ам я», 1974, № 9— 11) вместил в себя широкий круг жизненных явлений и фактов, отчасти знакомых^нам по предыду­ щим произведениям писателя. Здесь и кон­ фликт передовых рабочих-комсомольцев с рвачами и очковтирателями, и история быв­ шего уголовника, оставшегося самим собой, но научившегося жить в ладу с законом, и незадачливая судьба поселковой вдо­ вушки... Некоторые действующие лица романа по- настоящему интересны. К примеру, техно­ рук Сосновского лесопункта, галантный карьерист и приспособленец Юрий Петухов г или дочь мастера Гасилова Людмила, ж и ­ вущая в «сладостно-безмятежном мире» растительного существования. Фигуры по­ добного плана вообще удаются Вилю Ли­ п ато ву , в своем творчестве всегда заним ав­ шему резко враждебную позицию по отно­ шению к тем, кто любит только получать, но не отдавать. Их нравственным прави­ лам, а вернее, отсутствию таковых, проти­ востоит иной моральный принцип, суть ко­ торого кратко выразил один из основных героев романа, капитан уголовного розыска Прохоров: «Н адо реально отрабаты вать собственное право на существование... Без ежедневной пользы, наверное, такого права у человека не должно быть». Создав точные характеристики многих людей, населяющих поселок . Сосновка, и, главное, набросав обобщенный обзор этого множества, в центр повествования автор . выдвинул один характер — представителя | «беспокойного племени правдолюбов» трак- ! ториста Евгения Столетова. Вокруг его борьбы с очковтирателем Гасиловым, под­ держанной молодежью поселка, и завязы ­ вается узел событий, осложнившийся затем любовной коллизией и трагической р азвя з­ кой. О Столетове в романе говорят все, ему стремятся подражать, он тот, кому отданы симпатии писателя. Тем не менее удачей Виля Липатова этот персонаж не стал. Нет, перед нами не идеализированное ли­ цо и не такое, в чьем облике приглушено все индивидуальное. Наряду со свойства­ ми, характерными для сегодняшних ком со­ мольцев с их заметной общей культурой, деловитостью, правдолюбием, герой ром а­ на наделен тонкой впечатлительностью, д а­ же- ранимостью. Он импульсивен и совер­ шает порой необдуманные поступки; вер­ ный детскому увлечению, вырезает из журналов фотографии старых негров, бо­ ится темноты... «Иногда казалось, что Е в­ гению под сорок, порой он выглядел шести­ классником»,— говорит о нем его школь­ ный преподаватель, и эта характеристика получает в романе полное подтверждение. Настолько полное, что образ начинает дво­ иться. Юноша отнюдь не рабочей закваски, слегка экзальтированный и инфантильный (не знающий, кстати, сколько стоит кило­ грамм орловского хлеба, хотя вся его жизнь прошла в п осел к е),_ бросает вызов матерому цинику, чьей злой воли боятся и вчерашние воры... Ситуация, вполне воз­ можная в жизни, требует подчас в ли­ тературе особой аргументации. И поче­ му именно Столетов стал вожаком по­ селковой молодежи и где успел в свои девятнадцать лет научиться мыслить и разговаривать на уровне Зрелых му­ жей, -подвизающихся на поприще