Сибирские огни, 1976, №3

По крышам, садам, огородам Горели снежинки, пыля. Как будто для Нового Года — В искристом наряде земля. Девчата прошли. И собаки Облаяли поздний галдеж. И сторож в мохнатой папахе С тоской проводил молодежь. Пройдя по деревне неспешно, По рельсу он полночь пробил... На родине милой и снежной Серебряный сон наступил. 2 . На родине — почти без перемен. Лишь только в шифер нарядились избы. А ребятня — штанишки до колен — Крапиву рубит с хохотом и визгом. И я рубил крапиву на дворе. И мы в войну с ребятами играли. Крапивы стебли вяли на жаре,— Как бы враги от сабли умирали. Я помню игры те до мелочей... Бежит парнишка в ситцевой рубашке. Кричит: — Ура-а! Я спрашиваю: — Чей! Ребята хором: — Он! Коневой Машки. Конева Маша. На дела — крута. Хоть и росла девчонкой полнотелой. Да вот судьба у Маши не проста: В семнадцать — вышла, В тридцать — овдовела. Хоть зареви, хоть в голос закричи — От этого не лучше и не хуже. Уж коли современные врачи Не справились, не вылечили мужа. А ребятня проносится гурьбой. У них — соревнованье. Вид — серьезен. Они бегут, бегут наперебой — Кто самым первым прибежит к березе. Кем вырастут они — не угадать. Я сам давно уже не член колхоза,..