Сибирские огни, 1976, №2

Терехов готов сгореть со стыда, он потеет в своей телогрейке: дей ­ ствительно, у него нет лицензии! — Позвольте вам напомнить, — продолжает Ли з а , — по новому этикету руки целуют только по предъявлении лицензии. Ступайте к Ру - дю, получите лицензию, и мы будем танцевать весь вечер. Кстати, могу вас обрадов а ть: Васильев подписал ваше заявление, он передумал... Черта с два подписал, извините, мадемуазель. Он обманул вас во сне, а меня наяву. Телефонограмму сочинил, где называет меня своим «другом». Это и все... Нет, сфинкс-Васильев не из тех людей, которые способны переду­ мать, ра скаять ся , и, шагая утром в управление охотничье-промыслового хозяйства, Терехов все еще мысленно «благодарил» своего «дру га » с а ­ мыми сердитыми словами- Но мало-помалу гнев его слабел, уж больно хорошо было утро, теплое, солнечное, ясное, и вовсе не забыв ал ся чуд­ ный сон, а в уш а х живо звучал голос Лизы. С крыш капало, по городу брел теплый южняк, он принес из Б а р а - бы чистые степные запа хи цветущего тальника, полыни, и от этого о ч а ­ рование сна еще больше волновало: в ушах, не смолкая, звучала музы­ ка менуэта, радостная, незнакомая; Терехов помнил тепло маленькой руки Лизы, горячий жар ее узких, восточных глаз. Господи, до чего все живо, д аж е з а л а х духов помнился! И то, как трепетала под кружевом жилка у шеи Лизы , как вспыхивали искры в камешках ее медальона. Сон ли это был? Или явь во сне? Ради одного мгновения такой яви, думал Терехов, не страшно много и долго страдать! На кирпичном неоштукатуренном здании архитектуры тридцатых годов было столько вывесок разных контор, что Терехову пришлось не­ мало поплутать по лабиринтам коридоров и даже зажигалкой почир­ кать, прежде чем он остановился перед дверью с табличкой управления охотничье-промыслового хозяйства. Собираясь сегодня утром, Терехов надел лучший костюм, еще теп­ лый от утюга, прошелся бархоткой по туфлям, тщательно выбрал г а л ­ стук, словом , сд ел ал все, что умел, чтобы пред очи Рудя предстать чело­ веком респектабельным* солидным. Вспомнилось из Мопа ссан а, что в подобных сл уч ая х вовсе не надо просить, надо импонировать. Только вот как это — импонировать? Терехов попытался припомнить фильмы, изображавшие положительных писателей, дабы позаимствовать хоро ­ шие манеры, но ничего достойного подражания не вспомнилось. Колле­ ги выглядели на экрана х то инфантильными самоедами с жиденьким скепсисом, то плотно поевшими краснобаями, то разухабистыми « б р а ­ тишками» одинаково на «ты» и с маршалами , и с голоногими девчонка­ ми. Л а д н о , главное — не выпрыгивать из -собственной шкуры, не рядить­ ся в павлиньи перья, а если импонировать, то не теряя достоинства. В е ­ ди себя , как полагается мужчине, человеку независимому, не попрошай­ ничай, не унижайся. Дум ай , что на тебя смотрит Лиза... Терехов решительно взялся з а ручку двери: ну, шагнули! На его приветствие по-украински мягко: «Добро го ранку! Пож алуй ­ те», :— отозвался полноватый человек средних лет, с приветливым круг­ лым лицом, сидевший за массивным столом с точеными круглыми нож­ ками. О том, что это был начальник, первое лицо в кабинете, свидетель­ ствовал и телефон с клавиатурой, и стул с высокой спинкой, как у пред ­ седателя с у д а , и массивный канцприбор с «Медным всадником», взды­ бившимся над мраморными чернильницами. Напротив склонился в р а б о ­ те молодой человек с ровным пробором на голове. Стол у него 'помень­ ше, канцприбором служила стеклянная банка из-под сметаны, ощети­ нившаяся авторучками и заточенными карандашами . По правую руку g ' t : ‘