Сибирские огни, 1976, №2

Черный стабилизатор, «деталька» от атомной бомбы, стал твоим пьедесталом. Навечно подарен тебе. Миллионы журавликов сделали дети. Взлетая, эти стаи нашли Хиросиму. Парк Мира. Тебя. Что ж пылает еще! Птиц твоих в Парке Мира сжигая, веселятся фашисты. И пепел горячий летит и летит, шелестя... Спрашивал знакомых и полузнакомых: помните ли вы японскую девочку Садако Сасаки, которая умерла от лейкемии через десять лет после атомного взрыва! Большинство говорило «да». Некоторые припоминали с трудом. Кое-кто пожимал плечами, отвечал: — Что вы, сейчас такая масса информации! Многое выпадает из поля зрения... Не знаю: зачем человечеству такая масса, из которой многое выпадает! Вижу: легко взлетают журавли с Журавлиной горни. Слышу: шуршат бумажные журавлики — в бескрайнем цехе надежд дети делают, делают их. Сжимается сердце: гонит ветер горячие лепестки пепла. Вспоминаю первый день войны: я вырезал лодочку из куска сосновой коры. Она плывет, качается, качается на волне... 8 ДРУ*- заявился ко мне неожиданно.