Сибирские огни, 1976, №2

На глаза— # чубчик падает русый. Друг уходит. Скрипят сапоги, помнят цех кожзавода. / «Ты идешь,— говорят,— победить или пасть за свободу!» Вот уже не идет, а ползет он, к земле прижимаясь, и залитые кровью — «Вперед!» — шепчут губы его через силу, едва разжимаясь. Вот, своих избежав похорон, он пятнадцатый раз выживает. Вот — ребенка немецкого он под обстрелом спасает, к шинели своей прижимает. — Потерпи,— говорит,— ничего, мы теперь »:е погибнем с тобою. ...Из-под каски солдатской его чубчик светится прядью седою. 4 Мы. встречаемся не часто, хотя и живем недалеко друг от друга. Он почти всегда задерживается в своем литейном, возвращается поздно. Я люблю, изменив немного путь, проходить мимо дома, где он живет. Иду, смотрю на окна его квартиры, словно здороваюсь с ним. Вчера видел его дочку Аленку. Она сидела под весело раскрашенным грибком и лепила из песка какое-то странное сооружение. — Здравствуй,— сказал я,— не знаешь, когда папа придет? Аленка, не прекращая работы, помотала головой, ответила: — У него дело за дело цепляется, конца не видно. Так он сам говорит. — А скоро они перестанут цепляться? — Совсем когда, не знаю ,— сказала Аленка и посмотрела на меня снизу вверх. — А не совсем — скоро отцепятся. Мы через три дня поедем использовать отпуск в Шушенское. Там жил Ленин и есть Журавлиная горка. Папа обещал показать мне ее. А ты. видел Журавлиные горки? С них журавлики вниз съезжают? — Съезжают, Аленка. Передай привет папе. — Привет тебе! — крикнула Аленка и снова принялась строить... 5 Что понять и увидеть нам было дано, отдалилось, по волнам событий отплыло. След напомнит о том,