Сибирские огни, 1976, №2

Снова, в цехе кузнечном, металл раскаленными брызгал цветами. Сыпал, сыпал окалину бьющий без устали молот. Остывали поковки. Ложились вдоль цеха рядами, без конца утоляя цехов механических голод. Выцветают плакаты, желая слонам обновленья. Пусть. Призывней плакатов кирпичные прочные стены. Солнце окон коснется — смотреть не могу без волненья,— золотые на красном, прекрасны они неизменно. 2 Друг мой, мастер литейного цеха все время за дело болеет. И слова — горячи, и лицо его словно бы ветер горячий отметил. Даже если молчит, размышляя о чем-то нерадостном,— взгляд не темнеет. Он задумчив, как летнее тихое утро, спокоен и «ветел. Не смогу никогда полюбить так металл, как он любит его, понимает. Говорить может с ним. Даже, думаю, видит и слышит, как смеется металл, как работает и отдыхает, как легко или трудно, а, может,— взволнованно дышит, — Жаль,— он мне говорит,— не художник я. Кистью владеть не умею. Передать не могу, как металл мое сердце тревожит. Мог бы — выразил так, чтобы люди смотрели, немея, как течет раскаленной рекой он, мороз прогоняя по коже.