Сибирские огни, 1976, №2

Случится когда Монулдаю дикого козла подстрелить, тут тетушка Тана тоже не утерпит при людя х разговор завести . И при госте, конечно. При госте об этом поговорить для нее с а м о е большое удовольствие. — Отец, а отец моих детей! Кто козла-то убил? — Я,— пожмет плечами Монулдай. — А где же это ты его подстрелил? — В Тюпорюке. Где еще? — А пристрелил-то как? Когда он остановился или б ежал когда? — Когда остановился. — С правой стороны твоя пуля попала или с левой? — С правой,— терпеливо отв еча ет Монулдай. — Козел ср а з у свалился или успел подпрыгнуть?.. — Сразу... После этого она еще по одному кругу р асспро сит гостя, кто он, о т ­ куда, зачем в Кайру пожаловал, сколько прожить собира ет ся ... А подни­ мется гость из-за стола , тут же упрекать начнет: — Что так мало ел? Кушай еще. Сиди, сиди! Сейч ас что-нибудь другое налажу. Повкусней. Неженатому да молодому такие слова добавит: — У нас со стариком семеро дочерей, а ты еще холостой . Х о л о с т о ­ му нельзя одну чашку пить. Такого жена бросит. Хотя две чашки чая на­ до пить.... И девушке скажет: — Пей две чашки, а то зам уж рыйдешь, муж от такой уйдет. И снова к Монулдаю обратится: — Эй, отец моих детей! Тебе приходилось на одном месте несколь­ ко козлов убивать? — Было дело... — Вот! Отец многих детей таким и должен б ы т ь !— заключит т е ­ тушка Тана и бросит испытующий взгляд на гостя. Она гордится о х о т ­ ничьим талантом мужа и меткостью его пули. Похв алить ся его удачей на охоте для нее приятней, чем своим умением шить. Приближение морозной зимы с каждым днем чувствовало сь все сильнее. Притихли горы. Их дальние хребты стали серов а т о -дым ­ чатыми. Ночыо в аиле холодно. Монулдай этого не з ам еч а ет. Ем у хоть бы что. Р а с стел ет у очага потник, бросит под голову седло и греет возле костра то один бок, то другой. А Витя не может уснуть. У него и м а тр а с , и собачья д о х а ,— все равно не лежится. По нескольку р а з з а ночь вст а ет он, выходит из аила и подолгу к чему-то прислушивается. Вернется, под­ бросит в костер охапку дров, пошевелит обгорелые головешки и сидит, задумавшись. Скосит глаза на Монулдая — вроде бы спит старик . А может, и не спит, просто пригрелся у жаркого огня. Г л а з а у него закрыты, т ак что и не разберешь, спит он или нет. Хитрый старик. В с е он понимает. И то, что Вите здесь не нравится, и то, что соскучился он по молодой жене. Понимать понимает, а слова не вымолвит! Монулдай , конечно, нарочно молчит, испытывает своего зятя, а тот не осмелится первым заговорить, попроситься домой. На рассвете, когда Витя, невыспавшийся, хмурый, сидел у очага и клевал носом, Монулдай поднялся с потника, прихватил двумя п альца ­ ми пылающую головню, раскурил трубку и спросил: — Чего нахохлился, как сова ? Р а зв е таким должен быть мужчина? . Витя озлился, вскочил и хотел уйти из аила, но Монулдай придер­ жал его: