Сибирские огни, 1976, №2

В этом году остатки зеленки подбирают только табуны Монулдая и его зятя Вити Тозыякова. — Зимние пастбища нам надо 'беречь,— ск азал им управляющий фермой С ан а а С аналов .— Постарайтесь как можно дольше в урочище продержаться. — Оно так ,— согласился Монулдай. Е г о зять, Витя Тозыяков, промолчал. Что он мог ск а за ть ? Он чело­ век новый, приехал недавно. — Пийтьку к нам Айна привезла,— говорят в Кайру. Это точно. В деревне Витя Тозыяков очутился из-за дочери Монул ­ дая. Вме ст е с ней приехал. А до того ни разу в Кайру не бывал. Н адо еще ск а за ть, что Айна теперь вовсе и не Айна. Так ее только старики да стару хи зовут. Теперь дочка Монулдая, одна из семи его д о ­ черей,— заведующая начальной школой Анна Монулдаевна Тозыякова. Анна Монулдаевна! Звучит? С Витей, чью фамилию она теперь носит, училась в Горно-Алтайске. По сле десятилетки Айна поступила в педагогический, а Витю взяли в армию. Родина Вити — в Прикатунской долине. Это далеко отсюд а, несколь­ ко сот километров будет. Е г о родители и теперь там живут, в какой-то Ел анд е, а в Кайру до сих пор д аж е в гости к новой родне — к св а ту со сватьей — не выбрались. Д а что там , если на то пошло. У Вити с Аней д аж е свадьбы , если честно, настоящей, алтайской свадьбы не было. Они уже мужем и женой приехали. — Б а -т а а ! — удивлялись кайрунские старухи , наведываясь в аил Монулдая.— И молодежь пошла, а? Где же отец -мать его? Сва та ть-то обязаны. Что з а люди? Алтайцами еще себя считают... Монулдай с о старух ами не пустословил. Он вообще лишнего не лю ­ бил говорить, а тут и вовсе нечего болтать. Молодые сами знают,.что д е ­ лают. В о т жена Монулдая, тетушка Тана, никак не успокоится, что не попила араки, выдавая замуж любимую дочь. Тетушка Тана охотно поддерживает старух-соседок : — Что с них возьмешь, с этих прикатунских крещеных тубаларов? Тетушка Тана , не в пример Монулдаю, поговорить любит. А еще она славится в Кайру умением шить и, когда немножно выпьет-, поет здорово. Шитьем-то она всю семью на ноги подняла, семь дочерей вскормила. О д ­ на, без мужа. Тьфу! Лучше об этом и не вспоминать, про те черные дни. Такое натворил тогда Монулдай! Тошно. Не хочется, нет, никак не х о ­ чется говорить об этом. А ведь Монулдай — отец ее детей... — Попробуйте найти в деревне хоть одну шапку из лисьих лапок, которую бы не я шила,— любит похвастаться тетушка Т ан а .— Каждая овчинная шуба моими руками сшита. Каждую пуговицу к шубам я при­ шивала. Т ак и есть. В с е шапки кайрунских модниц — замечательные ал т ай ­ ские шапки из лисьих лапок с большими кистями, легкие да теплые ов ­ чинные шубы — все до одной шили руки тетушки Тана. Великая она мастерица, что и говорить. И язык у нее острый. З а словом, можно с к а ­ зать, в карман не полезет. — Ты почему на моей дочери женился? — спросила она однажды у своего зятя Вити Тозыякова.— Брови ее тебе больше понравились или красивая шапка, которую я шила? Ну, а про щедрость, про гостеприимство тетушки Тана кто не знает? Какой бы человек в Кайру не появился, она его непременно к себе з а т я ­ нет. Повыспросит, кто он да откуда, по каким делам и надолго ли. И уж угостит всем, что с ам а имеет. — Как же,— ск аж е т .— Теперь не то время. В се есть, хорошо живем. Ешьте, пейте, не отказывайтесь.